Нет места для любви

Элвин послушно пожелала всем, включая Грэн, спокойной ночи и ушла. Войдя в дом, она вдруг поняла, что все изменилось. Ее комната стала комнатой отца, другая принадлежала Грэн. Сегодня ночью она будет спать на кушетке у двери. Натянув одеяло до подбородка, Элвин думала о том, что теперь в ней никто не нуждается. У отца есть Грэн, которая станет за ним присматривать, может, даже подыщет ему жену, когда ее, Элвин, здесь не будет…

Но куда она может уехать? У каждого есть свое место в этом мире, или близкий человек, или какая-то важная работа… Грэн отняла у нее все.

Кухарка вошла так тихо, что Элвин не подозревала о ее присутствии, пока та не заговорила.

— Не спишь, детка? Я хотела сказать, что ужасно рада твоему возвращению домой. Без тебя тут плохо было. Я сегодня ездила по магазинам в кузове грузовика с бревнами.

— Почему?

— Ну, Гвендолин уже старовата для таких прогулок, а я решила, что мне среди бревен самое место… В магазине встретила Сьюзи, и она, узнав, что ты возвращаешься, задумала устроить тебе радушный прием, вечеринку в твою честь, чтобы ты могла познакомиться с местными женщинами. — Грэн ждала бури протеста, но ничего такого не произошло. — Должно быть, ты очень устала, — вздохнула толстуха. — Поговорим завтра.

Элвин встала с рассветом и вышла из домика еще до того, как Грэн успела разжечь огонь в плитах походной кухни. Девушка направила свои стопы к лесу. Она посмотрит на новый особняк, а потом уедет. Куда? Решит в дороге, когда будет совсем далеко от лагеря. «Я просто не могу остаться здесь и допустить, чтобы Сьюзи восторжествовала надо мной!» — кричало все у нее внутри.

Элвин посмотрела вверх на большие окна бревенчатого дома. «Сьюзи повесит на них кружевные занавески с оборками, расставит на подоконнике свои чудовищные фарфоровые безделушки и загородит великолепный вид на леса и горы… Нет, я не смогу это вынести!»

Дверь была не заперта. Девушка бесшумно проскользнула в прихожую, затем в просторную гостиную. Там был камин. Как чудесно! Можно сидеть перед огнем и смотреть в окно поверх вершин деревьев на Грейбек. «Я бы вообще не стала вешать здесь шторы, размышляла она, — или, возможно, одну занавеску нейтрального цвета, чтобы задернуть ее, когда станет темно. И нет необходимости в каких-то украшениях. Парочка ярких плетеных ковриков, большая медвежья шкура у камина — вот и все. Достаточно цветных книжных переплетов, и никаких картин, потому что каждое окно представляет собой постоянно меняющийся восхитительный пейзаж. Кресла, большие и глубокие, оттоманки для усталых ног. И много свободного пространства…»

Элвин знала, что хозяев нет дома — у них медовый месяц, — но почему-то везде ходила на цыпочках. Возможно, потому, что была в чужих владениях.

— Я не вынесу, если Сьюзи все здесь погубит, — пробормотала она и повернула круглую ручку двери, ведущей в спальню.

Возмущенный рев донесся с раскладушки в углу.

— Убирайся! — прорычал Нэт Кантрелл и спрятал голову под одеяло. — Если ты сейчас же не уберешься куда подальше из моей жизни, я сойду с ума! Сойду с ума, слышишь? Я думал, что избавился от тебя, а ты опять за свое, суешь нос в чужие дела, как будто имеешь право делать это в ее доме!

Элвин отпрянула, захлопнула дверь спальни и, глотая слезы, пулей вылетела из дома.

Лесорубы завтракали. Один из них поднял голову и рассеянно взглянул в окно.

— Что за черт! — взвыл он и вскочил на ноги.

Все столпились у окна, подошла Грэн, выглянула во двор поверх широких мужских плеч и бросилась к двери.

По склону холма вприпрыжку неслась их Цыганочка, а за ней, на ходу завязывая пояс халата, бежал Нэт Кантрелл. Внезапно он остановился как вкопанный и несколько секунд изумленно смотрел девушке вслед. Затем они свернули в разные стороны: Элвин влетела в свой домик, а Нэт направился на стоянку.

— Парень, должно быть, совсем заработался, — выразил беспокойство один из лесорубов.

— Да, — согласился другой. — Надо же, бежит с утра пораньше в одном халате, чтобы позаботиться о машине.

— Эй! — воскликнул третий. — Вы только посмотрите на него — мчится назад, на холм!

— Гм-м, — промычала Грэн задумчиво. — Ладно, ребята, садитесь за стол, пока ваш завтрак не остыл.

Эд столкнулся с дочерью в гостиной.

— Что это ты вытворяешь, Элвин Феболд?!

— Я уезжаю отсюда. Напишу тебе при первой возможности.

— Элвин, я запрещаю тебе…

Она стремительно повернулась к отцу, ее глаза метали синие молнии.

— Ты мне запрещаешь! Грэн запрещает! Нэт запрещает! Меня уже тошнит от вас, я устала от того, что каждый в этом мире считает своим долгом сказать мне: делай то, не делай этого, какая-то ты не такая! Хватит! Мне надоело! Я уезжаю и буду делать то, что мне нравится. Прощай!

Хорошо, что она не успела распаковать вещи. Сунув руку в рукав пальто, Элвин схватила шляпу, сумку и рванула через лагерный двор к своей легковушке.

Каждый в лагере подпрыгнул, когда дверца машины хлопнула.

— Похоже, Цыганочка куда-то уезжает, — резонно заметил Зоуи.

Грэн покачала головой:

— Неужели она и правда думает, что сможет улизнуть?