Нет места лучше дома

В течение нескольких мгновений я стояла в нерешительности в центре кухни. Во время очередной бессонной ночи я решила, что должна что-то сделать, чтобы этот дом стал более жилым, на то время, что будем жить здесь до переезда. Я решила, что я очень многим обязана Алексу. За исключением пианино Алекс продал квартиру с полной обстановкой: он сказал, что мечтает о том, чтобы его жена, великолепный дизайнер интерьеров, обустраивала новый дом с нуля.

Я решила поехать и купить несколько шкафов для библиотеки, а также что-нибудь дополнительно для гостиной. По крайней мере я попытаюсь обустроить нижний этаж. Я знала, что Алекс был прав, когда говорил, что даже если мы найдем другой дом, возможно, потребуются месяцы, пока мы сможем переехать.

Но у меня не было желания ехать за покупками. Я была уверена, что если я поеду, то буду смотреть в зеркало заднего вида и видеть машину детектива Уолша. Я вспомнила, что должна позвонить домработнице, которую рекомендовала с лестной характеристикой Синтия Гренджер. Мы договорились, что она придет, чтобы встретиться со мной, на следующей неделе.

Именно тогда я приняла решение, сулившее мне еще более страшный кошмар. Я позвонила Заку в Клуб верховой езды Вашингтонской долины и спросила его, не может ли он дать мне еще один урок в два часа.

Зак согласился, и я помчалась наверх, чтобы переодеться в бриджи, переобуться в сапоги и надеть блузу с длинными рукавами, которую я только что купила. Когда я доставала из шкафа сюртук для верховой езды, я подумала, как он схож с теми, которые носила моя мама много лет тому назад. Затем я подумала о том, что Зак Виллет был последним человеком, с которым разговаривал отец перед своей смертью. С одной стороны, я любила отца за его стремление преодолеть страх перед лошадьми, чтобы любить их, как моя мама; с другой — я понимала, что сердилась на него за то, что уехал верхом один, без Зака. Мы никогда не узнаем, зачем он это сделал и что случилось на самом деле. И это было вопросом без ответа. Моя мама должна была потребовать изложения точных обстоятельств смерти моего отца. Вряд ли она могла винить Зака Виллета, что мой отец уехал один, без него, или что он выехал на опасную тропинку. Но почему она тогда бросила в лицо Тэду Картрайту имя Зака менее чем за минуту до своей смерти?

У меня было предчувствие, что, если я проведу с Заком достаточно времени, я, возможно, вспомню все крики мамы в ту ночь.

Я поехала в клуб. Прибыв туда без десяти два, я была вознаграждена одобрительным ворчанием Зака в отношении моей новой экипировки, больше подходящей для верховой езды. Мы выехали на прогулочную тропинку, и я подумала, что моя мама очень любила верховую прогулку в послеобеденное время, подобное этому. Когда я думала о маме, ко мне возвращались навыки верховой езды, приобретенные мною в детстве, становясь для меня повторением прошлого. Сегодня Зак был менее многословен, чем в прошлый раз, но было видно, что у него хорошее настроение. На обратном пути в конюшню Зак извинился за свою немногословность и добавил, что у меня все хорошо получается, а он чувствует себя уставшим, так как не спал ночью из-за вечеринки, устроенной детьми на нижнем этаже.

Когда я посочувствовала, что, должно быть, это проблема — иметь шумных соседей, Зак улыбнулся и сказал, что он, по крайней мере, не собирается жить вместе с ними долго, поскольку планирует переехать в новый городской дом. Затем, когда мы выехали на открытое пространство, откуда виднелось здание клуба вдалеке, он сказал:

— Поехали. — И пустил свою лошадь легким галопом. Моя светло-рыжая немедленно последовала за ним, и мы состязались в скорости, скача через пастбище до тех пор, пока не остановились у сарая.

Мы слезли с лошадей, и глаза Зака были настороженными, когда он посмотрел мне в лицо.

— Вы много ездили верхом, — сказал он прямо. — Почему вы мне не сказали?

— Я говорила вам, что у моей подружки был пони, — ответила я.

— Гм. Ну что ж, если только вы не хотите зря тратить свои деньги, почему бы нам точно не определить уровень вашей подготовки и не начать с него ваше обучение? — спросил Зак.

— Это было бы здорово, Зак, — сказала я быстро.

«Тэд, ты признаешь, что Зак…»

Неожиданно в памяти возник голос моей матери, произносящий несколько слов, которые я услышала в ее крике, разбудившем меня той ночью.

В чем Тэд должен был признаться моей матери? — роились мысли в моей голове.

Мне стоило нечеловеческих усилий, чтобы мое лицо не выдало моего смятения. Я пробормотала Заку, что позвоню ему, и сразу пошла к машине.