Нет мне ответа...Эпистолярный дневник 1952-2001

…Я, конечно, дурень-провинциал и оттого не мог подумать, что человек работающий в обстановке делячества (кстати, очень порядочный человек) может нас с Вами тоже принять за деляг. Горько мне, если это так, и ещё горше оттого, что Вас я принудил из-за себя волноваться. Поводов к этому у Вас и без того достаточно. Бог с ней, с «газетой», и с «романом». Я долго жил без них и как-то сумел не запятнать своё писательское имя, а главное, быть честным перед собою, и это всегда мне очень помогало в работе. Разумеется, я был бы рад напечататься в «Роман-газете» и не только для того, чтобы «прогреметь» и получить хоть какую-то финансовую передышку. Но опять же, почему я должен рассчитывать на комфорт, если многие писатели, куда как самоотверженно работающие, постоянно терпят нужду и работают, работают. С них и брать пример надлежит, а не с Бабаевского, который миллионы накопит, а жрёт пирожок за пять копеек и следит за тем, чтобы крошка от этого пирога на штаны не упала.

Словом, так: если хоть краем уха услышу или хоть одно слово прочту в письме Малюгина (его ещё нет) о том, что ставится под сомнение моя писательская порядочность, я его пошлю туда, где только дикие козы и гураны живут, вместе со своим хитромудрым начальником. Можете не сомневаться — выражения я найду, сейчас в Сибири я снова подзарядился ими!

Я очень рад, что Вам понравилась моя повесть. Особенно за то, что вы меня поддержали с названием. В «Молодой» меня просили сменить название, но я уперся, однако ж сомнение в душу они мне всё же заронили. Замечания Ваши я некоторые стихийно уже поправил, но иные и нет. Особенно важное замечание насчёт Алёшки. Забыл! Ну, что сделаешь — бывает! Видимо, это ещё и от поспешности. Всё же маловато я работал над повестью. Однако в гранках я кое-что добью.

Вперёд наука! «Ясным ли днём» потому и держу на столе, чтоб всё выверить и выписать не торопясь.

Вот поправлюсь маленько, просморкаюсь, одолею текучку и возьмусь за «Кражу», готовить для отдельного издания буду. Первые сто страниц уже Маня напечатала, но они полегче были, дальше пойдёт труднее, да и в первой сотне возникла порядочная правка. Сказали мне, что в «Урале» (№ 2) и в «Нашем современнике» (№ 3) идут рецензии на «Кражу», с «философией» будто бы.

Вот на первый случай пока и всё. Хотелось бы поболтать с Вами, как-то я уж истосковался обо всех вас, привязался, видно. И пусть Наталья Фёдоровна поверит — мне куда было приятней быть у вас и разговоры разговаривать, нежели обивать пороги редакций.

Как она, бедная? Всё волнуется за всех?! Захлёстывают её муки мира и дома! Неразрешимые, вечные муки! Их Кампанелла, здоровяк-мужик, разрешить не смог, а она со слабым-то сердцем и своей непосредственностью хочет облегчить страдания человечества!

Берегите сердце, Наталья Фёдоровна, голубушка, своё и мужево, ибо оно износимо, а страдания были и будут бесконечно. Нам их не одолеть, хотя мы и пытаемся это сделать, опять же пря на горячую чугунку обнажённым сердцем! (Ничего закатил афоризм, а?) То ли будет, если я ещё раз съезжу в сибирскую тайгу!

Целую всех крепко. Ваш Виктор

20 декабря 1966 г.

(А.Н.Макарову)

Дорогой Александр Николаевич! С Новым годом вас, дорогие друзья! Здоровья вам и всего самого наилучшего! Семейство моё кланяется Вам и шлёт свои самые лучшие пожелания!

Я трублю. Готовлю «Кражу» для отдельного издания в «Молодой». Как всегда возникла правка и немалая. Из «Молодой» мне прислали очень любезное письмо. Они уже успели прочесть «Сиб. огни» и говорят, что, мол, это их почти устраивает. Расщедрились настолько, что прочли сами в журнале рукопись новой повести «Где-то гремит война» и решили её присоединить к «Краже», а я так обнаглел, что попросил их и «Стародуб» включить. Вставши впереди «Кражи», он бы многое осветил там своим светом, и гляделась бы «Кража» несколько оптимистичней. Пока ответа не имею [в сборник вошли повести «Кража» и

«Где-то гремит война». Молодая гвардия. 1968. — Сост.].

Получил я письмо от Малюгина. Мы — люди мнительные. Ничего он такого не пишет. Жалуется на серую литературу и на затурканность, жалуется на то, что печатают, чего не хочется печатать, и в связи с юбилеем опасается, что моя «Кража» минует их заведение.

Печатают они в основном чучмеков — это и беда, и выручка у нас! Что было бы без них? Пропали бы все, наверное! Я попрошу Вас, Александр Николаевич (эк записался-то!), выслать мне рукопись новой повести. У меня ничего не осталось, и раз её включают в книжку, то ещё раз пересмотреть надо и перепечатать затем.

Новостей пока нет никаких. Маня моя суетится — стирает, варит, печатает «Кражу» в 13-й (!) раз. Жаль её, но что поделаешь, жить-то надо!

В феврале мы хотим провести отчётно-выборное собрание. У Вас нет желания заявиться к нам в качестве представителя? Если есть, черкните — мы сообщим в Союз, и Вас направят.

А как Наталья Фёдоровна? Пусть на ногах встречает Новый год, и тогда уж не свалится ни разу больше! Я Вас обнимаю. Ваш Виктор

1967 год

5 января 1967 г.