Нет моей вины (СИ)

Так. Физрука Олега Анатольевича ждать некогда. Сотрудников охраны тем более. Тут дети. И они ещё маленькие, им всего десять. Один дёрнется или зашумит — и последствия могут быть ужасны.

Он видел ужас и растерянность в глазах детей. А ещё вспомнил, что Наталья Павловна только-только вышла из декрета, и он её поставил на четвёртый «б», потому что у них не было «своего» классного руководителя, только совместитель.

У неё двое близнецов, которым едва исполнилось три года…

Демид был в натянутой на лицо черной шапке с прорезями для глаз, стоял спиной. Нож есть, а ума нет. Это и хорошо и страшно одновременно.

Артём быстро и бесшумно проник в класс. Пока ребята не выдали его присутствие, резко дёрнул в сторону руку Демида, держащую нож, а второй рукой толкнул вперёд Наталью Павловну, крикнув ей: «Быстро все в лаборантскую и закрыться там!». Она налетела на стол, но удержалась на ногах, кинулась к детям. Кто-то сообразительный из детей уже открыл двери в лаборантскую, находящуюся за доской, и дети начали быстро исчезать там.

Артём, тем временем, пытался отнять нож у Демида и вообще как-то удержать его, пока не подоспела подмога. Но силы явно неравны: ученик выше директора на целую голову и прилично крупнее, как медведь. Плюс то, что люди с нездоровой психикой часто обладают недюжинной силой.

Артём висел у него на руке, пытаясь отнять нож, теснить к стене. Где же физрук?! Как медленно идёт время! Краем глаза он увидел, как к окну лаборантской с той стороны «прилипли» детские испуганные мордахи. Наконец он услышал звук открывающейся двери, но в это время Демиду удалось перехватить нож другой рукой, и Артём внезапно почувствовал, как жарко стало под правым ребром. Потом раздался шум, топот, крики, мелькнула серая форма физрука, чей-то камуфляж… Артём увидел на полу тёмно-красные пятна и понял, что это его кровь. Тёмно-красная, значит, из вены… Так говорили на курсах от МЧС. Значит, быстро он не умрёт, есть шансы…

Как жаль, что это видят дети! Ужас!

Потом до него донёсся крик Нины Андреевны: «Артём Александрович!».

Странно, она никогда не кричит, с чего вдруг? Он успел подумать это, и всё вокруг погрузилось во тьму.

* * * * * *

Тяжело дыша, Катя бежала от машины к школьному двору. Припарковаться пришлось чуть не за километр, потому что все родители дружно приехали к школе.

Дети, от мала до велика, были во дворе, учителя отпускали всех, даже старших школьников, только с родителями. Родители ставили подпись в специальных листах, забирая детей. Здание школы было оцеплено, там всё проверяли. Туда-сюда сновали люди в штатском и в форме.

— Завтра точно не учимся, — говорила всем родителям Татьяна Юрьевна. — Думаю, и в пятницу тоже. Но я буду всем звонить в любом случае.

— Что произошло? — спросила Катя у Ольги, председателя родительского комитета. Та тоже приехала за сыном.

— Один из старшеклассников пытался взять в заложники учеников четвёртого «б» вместе с учителем. Странный парень, говорят, сам по себе всегда. Видимо, с головой плохо. Ему учительница понравилась, Наталья Павловна, и он за ней пытался приударить, но безуспешно. Вот и замкнуло.

— Ужас. Но обошлось? Обезвредили, я так понимаю? Без пострадавших? Скорых нет, к счастью!

— Была одна. Реанимация, — всхлипнула вдруг Татьяна Юрьевна, услышав их разговор. — Директора увезли, Артёма Александровича.

Смысл её слов не сразу дошёл до мозга Кати.

— Директора? — тупо переспросила она. — Артёма Александровича?! Почему?

— Он до приезда охраны освободил Наталью Павловну и ребят, держал этого…этого… — Татьяна Юрьевна подняла очки и вытерла слёзы платком. — А тот здоровенный! И ножом Артёма Александровича!

Катя растерянно посмотрела в серьёзные глаза Серёжи.

— А куда увезли, у кого узнать можно? В «тройку»?

— Вон там Нина Андреевна стоит почти у входа, она в курсе всего должна быть. Она возле Артёма Александровича дежурила, пока скорую ждали, и они с Олегом Анатольевичем первую помощь оказывали.

Крепко держа Серёжу за руку, Катя кинулась к секретарю.

— Сказали, внутренние органы не задеты, но кровопотеря большая. В вену попал. К счастью, не в артерию! — Нина Андреевна приложила платок к опухшим от слёз глазам. — Переживаю, как за сына, не могу…

— В «тройку» увезли?

— Да.

— Спасибо вам! — Катя пожала её руку.

Они быстро пошли к машине.

— Серёжа, ты взрослый уже. Пойми меня. Мы сейчас за вещами домой заедем, и я тебя к бабушке отвезу. Скорее всего, до конца выходных, на несколько дней.

— Хорошо. А ты сама куда?

— Я в «тройке» знаю почти всех. Я там работала, хоть и давно. Мне очень надо к Артёму Александровичу, я буду за ним ухаживать.

— Потому что он твой одноклассник?

— И поэтому тоже, — кивнула Катя.

— Это классно, мама, что именно ты будешь ухаживать за Артёмом Александровичем! Я поживу у бабушки, не переживай, ухаживай! Все ребята от зависти лопнут!

— Почему?! — Катя даже приостановилась.

— Как почему?! Он же герой! А ты будешь за ним ухаживать!

— Герой?

О боже, дети есть дети! Они, к счастью, уже забыли свой страх, у них теперь героизм на уме!

— Конечно, герой! Самый настоящий!