Нет моей вины (СИ)

Потом устроился на скамейке напротив входа в стационар и стал терпеливо ждать.

Конечно, Катя не ожидала его увидеть сегодня, да ещё возле её работы, потому даже не обратила внимание на парня, сидящего на скамейке.

— Катя!

Она была уверена, что голос принадлежит Суворову, и это удивляло её ещё сильнее. Остановилась, глядя во все глаза на приближающегося Артёма. Он словно задался целью удивлять её и ставить в тупик.

Через минуту она очарованно смотрела на длинную красную розу, которую осторожно сжимала в руках.

— Спасибо, Артём! — она приблизила цветок к носу, прикрыв глаза. Артём увидел, как тени от длинных густых ресниц легли на её щеки, и у него неожиданно закружилась голова.

— А ты откуда здесь? — спросила Катя, распахнув счастливые глаза.

С трудом вернувшись в реальность, Артём улыбнулся и показал свою правую руку:

— На приём ходил. Вот, гипс сняли!

— Поздравляю! Молодец, что зашёл…что встретил. Помощь-то моя нужна ещё будет?

— Конечно! Пока ещё я привыкну работать двумя руками, а время уходит. Так что, с твоего позволения, буду продолжать пользоваться твоей добротой! Завтра, надеюсь, придёшь, как обычно?

Катя кивнула, испытав огромное облегчение. Она не представляла, что будет, какой беспросветной станет жизнь, когда Артём перестанет нуждаться в её помощи. Катя никогда себе не лгала, и сейчас полностью отдавала себе отчёт в том, что в данный момент Артём — главное и самое лучшее в её жизни.

— А сейчас мы пойдём в кафе, праздновать моё освобождение…во всех смыслах этого слова, — улыбаясь, продолжал Артём. — Заодно поешь как следует после дежурства, чтобы дома потом сразу отдыхать. А завтра с новыми силами прийти ко мне.

— Хорошо, — Катя тоже улыбалась, стараясь не задумываться, откуда к ней привалило счастье. Главное, что счастье с ней, неважно, откуда оно!

— Мы расстались с Олесей, — пристально глядя в глаза Кате сказал Артём, когда они сидели за столиком в кафе. — Решил последовать твоему совету. Ты сказала, что нужно перестать быть идиотом. Не хочу больше им быть.

— Даже не знаю, что сказать, — смутилась Катя, усиленно игнорируя внутренний восторг от мысли о том, что Артём свободен. — Я с детства привыкла, что вы вместе, но безусловно, всякое бывает.

— Вот именно, — кивнул Артём, задумчиво изучая её лицо и неистово борясь с желанием протянуть руку и коснуться её щеки, губ.

Рано, не так сразу. И не тогда, когда она от усталости еле ноги переставляет. Он проводит её до дома, и пусть она отдыхает. Он подождёт. Они знакомы целую жизнь, и один день погоды не сделает.

…Они подошли к подъезду Кати уже в сумерках.

— Сможешь сама подняться? По-моему, тебя ноги не держат.

— Всё хорошо, поднимусь! Не впервой, — Катя улыбнулась и посмотрела на розу в своих руках. — Спасибо за вечер, Артём!

— Это тебе спасибо… — он не успел договорить и замер на половине фразы, потому что Катя быстро поцеловала его в щёку и скрылась в подъезде. Артём коснулся кончиками пальцев своей щеки, улыбаясь, как подросток в пубертатном периоде. Совсем он с ума сошёл, похоже!

Глава четвёртая

Катя сегодня немного задержалась, пошла к Артёму не прямо с утра: она пекла пирожки. Дело в том, что когда она была у Суворовых в прошлый раз, Римма Артуровна сообщила, что уедет на три дня к подруге на юбилей в один из городов их области. Также она попросила Катю, хотя бы когда она придёт, проследить за тем, чтобы Артём как следует питался.

Римма Артуровна сказала, что приготовит перед отъездом борщ и рис с курицей, но Артём может заработаться или элементарно полениться разогреть еду.

Катя, конечно, считала, что если человек по-настоящему голоден, вряд ли он может забыть или полениться поесть, но кто его знает, этого загадочного Суворова! Он стал какой-то странный в последнее время. Или она просто совсем не знала его раньше? Видела только то, что он сам считал нужным показать?

А теперь у Кати часто было ощущение, что Артём выходит из-под собственного контроля, становится уязвимым. Она списывала это на стресс, усугубившийся расставанием с Олесей.

Вот такая сложная и длинная предыстория была у пирожков…

Насколько помнила Катя, бабушка Артёма должна была уехать позавчера вечером. Значит, вернётся она послезавтра утром.

Когда Катя пришла к Артёму, она первым делом проверила все кастрюли и устроила ему разнос: он почти ничего не ел.

— Я ел вчера утром! И борщ, и рис!

— Что значит утром, Суворов?! А потом?

— А потом, Бабушкина, мы с тобой ужинали в кафе вообще-то! По-твоему, я потом ещё должен был ночью перекусить?!

Катя задумалась, глядя на него во все глаза. Как она могла забыть, что они ужинали в кафе? Она ведь только и думала об их разговоре и любовалась розой, которую Артём ей подарил. Видимо, не только Артём стал вести себя необычно, но и она…

— Вижу, память к тебе вернулась, Бабушкина? Рад, сердечно рад! — улыбался Артём, сидя на табурете и глядя на Катю снизу вверх. Она невольно рассмеялась, и через несколько секунд они уже хохотали вместе.