Нет, нет, не Рогов!

— Я могу выдвинуть против всех присутствующих самые серьезные обвинения! Вы провели незаконный эксперимент, во время которого мы потеряли Николая Рогова — светило советской науки, и, кроме всего прочего, я обнаруживаю, что офицер службы государственной безопасности, товарищ Гаусгофер, проявила глупейшую влюбленность!

В голосе генерала сквозило явное презрение, он распалялся все больше, постепенно переходя на крик:

— Делу советской науки не должны препятствовать отдельные личности! Нам придется действовать без промедления, ибо доктора склонны считать, что Николай Рогов не выживет. Мне необходимо точно знать, что с ним произошло.

Он сверкнул гневным взглядом в сторону Анастасии.

— Я полагаю, вы не станете возражать, товарищ Черкас. Ваш мозг тоже принадлежит России! Ваше образование было оплачено из государственного кармана, ваша жизнь является его собственностью! И сейчас, немедленно, товарищ Гаусгофер повторит эксперимент! Это приказ, а приказы не обсуждаются!

Все присутствующие проследовали в лабораторию, где уже горел свет и сновали испуганные лаборанты. За закрытыми окнами царили густые, прохладные сумерки. Слышалось гудение разогревающейся аппаратуры. В считанные секунды игла была стерилизована, и машина Рогова подготовлена к работе.

Гаусгофер опустилась в кресло, сохраняя бесстрастное выражение своего мертвенно-бледного лица. Лишь когда лаборант выбрил волосы на ее голове в том месте, где должна была войти игла, она слабо улыбнулась Гауку.

— Я догадалась! — неожиданно воскликнула Анастасия. — Теперь я знаю, куда в действительности попал мой муж!

— Что все это значит? — недоумевая спросил Карпер.

Взволнованная женщина продолжала:

— Николай побывал где-то в ином мире, или в ином времени. Понимание этого факта лежит далеко за пределами нашей науки! Мы с мужем создали великое оружие! И оно поразило нас, прежде чем мы сами смогли им воспользоваться! Проект «Телескоп» завершен, но вы, товарищ Карпер, вряд ли найдете добровольца, который согласился бы применить на практике его достижения.

Карпер пристально посмотрел на нее и обернулся, увидев подошедшего Гаука.

— Что вы хотите доложить? — спросил генерал.

— Я хочу сказать вам, что Рогов мертв. И товарищ Черкас говорит правду. Я знаю.

Карпер злобно уставился на него и спросил:

— Откуда вам это известно?

— Я знаю этих людей очень давно и совершенно уверен в правдивости их слов. С Роговым все кончено.

Карпер, наконец, поверил ему и замолчал, глядя, как игла шпионской машины опускается на затылок Гаусгофер. Анастасия, сидя на стуле рядом, прикрыла лицо ладонями и тихо плакала, но на нее, впрочем, никто не обратил внимания.

Лицо Гаусгофер налилось кровью и покрылось испариной. Пальцы стиснули подлокотник кресла.

Вдруг она воскликнула:

— Там золотая фигура на светящихся ступенях!

Женщина вскочила на ноги, обрывая провода аппарата, и игла его повернулась несколько раз в мозгу Гаусгофер. Через мгновение тело ее рухнуло на каменный пол.

Все присутствующие взглянули на Анастасию, которая сидела опустив голову. Карпер спросил ее:

— Что мы теперь будем делать?

Вместо ответа она упала на колени и зарыдала.

— Нет, нет, не Рогов! Только не Рогов! — хрипло крикнула она. Большего от нее добиться было невозможно. Гаук молча наблюдал, и на лице его не отражалось ровным счетом ничего.

На светящихся ступенях прекрасная танцовщица танцевала невообразимо прекрасный танец мечты в вихре чарующей музыки и ритма. Она танцевала до тех пор, пока вздох томного восторга не вырвался у жителей тысячи миров, и аплодисменты заполнили окружающее пространство.

Края золотистого парапета поблекли и стали темными, почти черными. Серебристое сияние угасло, и ступени стали обычными, сделанными из белого мрамора.

Танцовщица, сама потрясенная собственным исполнением, превратилась в обыкновенную усталую женщину, одиноко застывшую под грохот оваций. Но все эти аплодисменты мало волновали ее. Она уже мечтала о том дне, когда будет танцевать снова.