Читаем Нет ничего невозможного. Путь к вершине полностью

Но, несмотря ни на что, постепенно возбуждение, которое я испытывал, разрывая финишную ленту, стало снижаться. Завершая забег, я не ощущал такого прилива адреналина. Меня не опьяняло всеобъемлющее счастье; все чаще я чувствовал только удовлетворение — и не больше. Во многих случаях удовлетворения вполне достаточно, но когда такие яркие чувства превращаются в рутину, счастье становится чем-то обыденным и скучным. Этого не хватает. Как хорошо сказал в своей песне Мазони[38]: «Нам мало счастья, нам нужна эйфория».

В какой-то момент после попыток найти утраченные ощущения я понял, что лучше оставить все как есть и прекратить этот поиск. Сейчас я уверен, что, вспоминая, как хорошо было в прошлом, мы упускаем возможности настоящего. Как всегда бывает, приятные воспоминания оставляют приятный привкус, и наш мозг отодвигает на задний план все, что мешает им наслаждаться. Чтобы как следует выложиться на соревнованиях, не обязательно чувствовать постоянный экстаз — особенно если знаешь, что на финише, даже если придешь к нему после борьбы не на жизнь, а на смерть, ты почувствуешь удовлетворенность тем, что сохранил форму, и ничего больше. Этого более чем достаточно, чтобы выкладываться.

Когда начинаешь это понимать, то одновременно ощущаешь, что гора падает с плеч: ведь если не будет эйфории побед, то и при поражениях не будешь разочарован. Ох, как же я плакал в Бакейре на первом Кубке мира, когда на последнем спуске, лидируя, повредил ботинок и уже не смог подняться на подиум. Зато, как я тогда и подумал, больше ни разу на соревнованиях мирового уровня я не поднимал высоко голову, идя с преимуществом более чем в две минуты, — помнил, как из-за этого на первом вираже сломалось крепление. Как же я тогда злился! Я провел целую неделю, проклиная все на свете. И с каким теплом я вспоминаю эти переживания теперь!

На самом деле к этому паломничеству из года в год меня побуждает не эгоциональность, а ежеминутные радости — запах сыра бофор и солнечные вечера на террасе VTF, подъем по гребню Гран-Мон, опасному и дикому, и гул голосов вокруг.

То, чего мы на самом деле ищем и ради чего приезжаем снова и снова, — сочетание всех этих и многих других маленьких радостей. Победа — это вишенка на торте. Но не стоит забывать, что самое важное в торте — влажный бисквит и отличный джем. В конце концов, вишенка всего одна, и когда разрезают торт, она достается кому-то одному. С годами ее привкус забывает даже он — а вот сладость джема остается в памяти каждого.

<p>Нет, в Олимпийских играх я не участвовал</p>

Однажды в будущем…

Шел один из таких дней, когда ты возвращаешься домой жутко голодный, проведя много часов на улице. За пару минут я приготовил тосты с сыром и начал есть, еще не сев за стол. Компьютер я оставил включенным и теперь слышал, как начинается трансляция:

— Добрый день, уважаемые зрители! Вот-вот начнется увлекательнейшее событие этого дня, и мы, как обычно, готовы приступить к прямой трансляции на канале NBC. Добрый день, Кристина! Этот прекрасный олимпийский стадион в Дохе сегодня переживает невероятные эмоции. Остается несколько минут до финала, и уже готов даже флажок. После целой недели разговоров об этом моменте он наконец настал!

— Да, Мэтт, так и есть. Мы здесь, на канале NBC, готовы рассказать обо всех деталях, что и делаем ежедневно на Олимпийских играх. Через несколько минут начнется финальная гонка в скимо[39]. И, думаю, она будет одной из самых неоднозначных, что мы когда-либо видели.

Перед нами финалисты, которые уже выходят на дорожки для разминки. Сейчас все начнется. Пока лыжники выполняют последние элементы подготовки, у нас в студии один из самых преданных любителей этого спорта, Уильям Доп, счастливый победитель нашего конкурса в инстаграме, который сможет следить за финалом прямо отсюда, из нашей студии, расположенной у подножия олимпийского стадиона. Где именно? Конечно, в VIP-секторе «Макдоналдс», главного спонсора Игр и, как многие знают, нашей программы. Поприветствуем Уильяма, который уже у микрофона!

— Привет, Кристина, большое спасибо за такую возможность. И за бургеры, ха-ха! Я таю от эмоций!

— Уилл, прости, что перебиваю. Ты из Техаса, верно? Как такое возможно, что техасец стал одним из главных фанатов горнолыжного спорта?

— Знаешь, Мэтт, я и правда в жизни не видел ни лыж, ни снега, но однажды, четыре года назад, я случайно посмотрел на YouTube финал по горным лыжам на Олимпийских играх — и просто влюбился! Какие же эти ребята крутые! Если можно, скажу одну вещь: именно они — настоящие спортсмены. Чтобы делать такое, нужны очень интенсивные тренировки.

— Ты когда-нибудь пробовал прокатиться на горных лыжах, Уильям?

— Ха-ха-ха! Кристина, ты меня видела? Конечно, нет! Я не смогу преодолеть ни одно из препятствий! Честно говоря, сегодня я впервые смотрю соревнования живьем. Но я посмотрел все, что нашел в интернете, слежу за всеми спортсменами в соцсетях, знаю их тренировки и их слабые места.

Перейти на страницу:

Все книги серии МИФ. Здоровый образ жизни

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза