Нет ничего невозможного. Путь к вершине

Хотя в это трудно поверить, горные виды спорта для себя выбрал не я. В этот мир меня вместе с сестрой привели родители, когда я был еще очень маленьким. Мы жили в перевалочном пункте для путешественников, и там на полках можно было найти книги Курта Димбергера[5], Роже Фризон-Роша[6] и Вальтера Бонатти[7]. Во время школьных каникул мы всегда ехали куда-нибудь в Пиренеи или Альпы заниматься горами.

Вообще-то говоря, такое раннее погружение в спорт потом, в пубертате, часто, наоборот, приводит к протесту — дети хотят заниматься не тем, что предлагают родители, а совершенно обратным. Но мне кажется, мы с сестрой продолжаем любить горы, потому что у нас сформировалась очень глубокая связь с ними, нечто большее, чем просто удовольствие от занятий спортом.

Я хорошо помню, как, когда мы еще были малышами, обнимающими мамины ноги в поисках защиты от кого-то незнакомого, мама иногда брала нас за руки и вела за ворота, в лес. Это было уже после ужина и чистки зубов, когда мы были в пижамах. Мы погружались в лес в темноте, без световых ориентиров, удалялись от троп и шагали по мху и опавшим ветвям деревьев, пока дом не терялся во мраке. Тогда она отпускала руки и предлагала вернуться самостоятельно, слушая лес. Сначала звуки и темнота пугали: а если выйдет волк? А если мы потеряемся и не найдем дорогу? Тогда мы, испуганные, бежали к маме и прижимались к ней. Но постепенно мы привыкли к тьме и ночному шепоту леса — треску веток из-за смены температур, гулу воздуха, потревоженного суетливо взлетающей куропаткой, свисту ветра между деревьев. Слушая все это, мы вновь находили покой, здоровались с ветром и зверями, а потом, следуя сигналам природы, возвращались домой. Так, естественным образом и даже не осознавая этого, мы под маминым руководством стали частью гор.

Шли годы, и подростком я обнаружил в себе мазохистские склонности. Это стало последним фрагментом, нужным для завершения пазла, который открыл мне возможности карьеры профессионального спортсмена. Первый фрагмент этого пазла встал в нужное место, когда я начал работать над связками и мышцами, чтобы с легкостью двигаться по неоднородному ландшафту во время бега по горам с родителями. Многочасовые маршруты подготовили к тренировкам на выносливость и мое сердце. Теперь тело было полностью что надо.

Хотя учился я хорошо, в старших классах мне было скучно. Мое участие в общественной жизни было нулевым, а к дружбе я не прилагал ни малейших усилий. Меня интересовала только академическая часть — я приходил в школу учиться. Пока одноклассники с нетерпением ждали звонка, чтобы наконец посидеть в кафе, поиграть на площадке, примчаться домой и подключить игровую приставку, с кем-то пофлиртовать, я думал об одном: скорее надеть кроссовки и выйти на пробежку. Мне хотелось снова почувствовать, как изо всех сил бьется сердце и как болят от усталости ноги.

Я пользовался каждой свободной минутой, чтобы тренироваться. Рано утром, еще до рассвета, я мог пойти кататься на лыжах с мамой, или просто пробежаться, или ехал в школу, до которой было двадцать пять километров, на роликовых лыжах. Днем вместо того, чтобы идти в столовую, я выходил побегать по окрестностям. Майте Эрнандес обязала меня три раза в неделю делать силовые тренировки, так что я ходил еще и в городской тренажерный зал. Вечером, вернувшись домой, я едва успевал закинуть рюкзак в свою комнату — и снова бегал или катался на велосипеде. Если Майте заставляла меня отдыхать, то я прилипал к телевизору, раз за разом пересматривая DVD «Техника чемпионов», где анализировали движения лучших в мире ски-альпинистов — Стефана Бросса[8], Рико Элмера[9], Флорана Перье[10] или Гвидо Джакомелли[11]. Меня не волновало отсутствие друзей или то, что меня могли счесть эксцентричным. Единственное, что я хотел знать, — на что способен мой организм.

Это продолжилось и в университете. Помимо однокурсников, которые тоже занимались спортом, мой круг общения ограничивался людьми, с которыми я пересекался на пробежках. Я не поехал в путешествие в честь выпуска из университета, никогда не ходил на вечеринки или дискотеки, не выпил ни капли алкоголя, кроме тех случаев, когда меня, прямо скажем, заставили. Я избегал таких ситуаций, понимая, что это просто потеря времени и энергии, а мне гораздо полезнее будет потренироваться или отдохнуть.

Если сейчас вы подумали, что я был своеобразным молодым человеком — с очень узким взглядом на реальную жизнь и стремлением отгородиться от окружающего мира, — то вы точно недалеки от правды. Но отмечу, что все это было частью составленного мной после долгих размышлений плана. С того момента, когда я решил, что хочу посвятить жизнь спорту, у меня не было сомнений: чтобы открыть одни двери, нужно было навсегда закрыть некоторые другие.