Нет ничего сильнее любви

Пироги с того дня пеклись едва ли не каждый день – Зина с детства считала, что запах пирога является неотъемлемой, если не главной составляющей счастливого дома. Но пироги пирогами, их съедали – и снова разбредались по комнатам. И только дети были связующим звеном в этом крошечном мирке, пришибленном страшным горем и никак не приходящем в себя. Пятого числа, в день, когда Вадим разрешил Галке принять душ, пришел Андрей. Дверь ему открыла Лена, она купала Галку и не сдержалась, ахнула – на него было больно смотреть. И до этого худой, он сейчас был похож на тень… Он ковырял пирог с маком, когда на пороге появились гости, о которых никто даже не подумал. Это были представительницы службы социальной помощи и защиты несовершеннолетних. Переступив порог как свой собственный, они сунули под нос слегка опешившему Вадиму две корочки и поинтересовались, здесь ли живут сироты.

– Они не сироты, – запротестовал выскочивший из кухни Андрей.

В коридор выглянули Тимоша и Настя и, испуганно втянув головы в плечи, снова спрятались за дверью.

– А, вон и они, – та, что постарше, потеснила плечом Вадима и зашагала к двери, – эй, дети, идите-ка сюда!

Андрей схватил ее за рукав пальто:

– Послушайте, вам здесь нечего делать! Это мои дети!

– Мужчина, ведите себя прилично, – рычит гостья, осторожно высвобождая рукав.

К ним подскакивает вторая представительница, помоложе.

– Эй, уважаемый, – в ее голосе, голосе уставшего человека, которому надоело каждый день пререкаться с непонятливыми и несознательными гражданами, звучит угроза. – Если вы не отдадите нам детей, мы сообщим в милицию. Вы нарушаете закон и препятствуете работе органов попечительства.

– Я не препятствую, – Андрей тяжело вздыхает, – это мои дети, я их отец.

– А у нас другая информация!

– Какая информация?

– Что здесь живет убийца.

Эти слова вывели Инну из ступора. Она бросилась на середину комнаты и теперь стояла между дорогими сердцу существами и олицетворенными органами попечительства.

– Пожалуйста, уходите, – просит она, прижимая руки к груди, – пожалуйста…

– Уходите немедленно! – Зина сжимает кулаки.

– Вы чокнутые? Вы что, думаете, мы не найдем на вас управу?! – гремит старшая.

– Это наши дети, – хрипит Галка, едва добравшаяся до коридора.

– Да, наши! – басит Вадим.

И тут дети заплакали. Громко, с надрывом. Андрей бросился к ним, стал на колени, сгреб в охапку.

– Папа, мне страшно! – голосит Тимоша.

– Сыночек, не бойся, все будет хорошо.

Настя вцепилась в его рубашку:

– П-па-па, н-не от-т-давай нас, – она захлебывается рыданиями и дрожит. Вся, от головы до пяточек.

– Да вы тут все сумасшедшие! – вопит старшая. – Вы что, не понимаете? Мы – представители закона! И вы ничего не сделаете, вы не имеете никакого права…

– А ну убирайтесь отсюда! – рычит Лена, наступая на нее.

Она неуклюже, спиной, пятится к входной двери.

– Лена, остановись! – кричит Андрей. – Не нужно! – он обходит Ленку, распахивает входную дверь.

– Мы еще вернемся! – грозит старшая, выскочив на площадку.

– Да, мы еще вернемся, – вторит ей молодая.

Андрей закрывает дверь, прижимается к ней спиной. Смотрит на Вадима, на маму. Его лицо искажается страданием и он, тяжело шагнув вперед, падает в их объятия…

Обнимая друг друга за плечи, не сдерживая рыданий, не стесняясь слов прощения, в эти несколько мгновений они сбросили в бездонную пропасть обиды, раздоры, непонимание и нелюбовь. И никогда больше нелюбовь не придет в их дом, а любовь… Любовь поможет побороть самые неожиданные препятствия на пути, потому что теперь они с ней заодно. Заодно с ними была Ксюха: она помогла составить заявление на опекунство от имени Галки. Оля не подходила для этого – она была прописана в одной квартире с Мишей, стоящим на учете в милиции и наркодиспансере. А когда представитель этих органов спросил у детей, не хотят ли они жить с бабушкой Олей, Настя заплакала в голос, а Тимоша обнял ее и, насупившись, прогундосил:

– Мы не хотим жить с бабушкой Олей!

Думали на Инну оформить, но нельзя, ее муж сидел, а органы опеки требуют справку о судимостях супруга. Даже если был под следствием – все, дорога в опекуны закрыта. Еще Ксюха написала запросы на почту, в поликлинику и милицию по старому месту жительства Толи и туда, где жил глухонемой брат. Ответы получила быстро. В них значилось, что вышеуказанный гражданин с такого-то месяца такого-то года в поликлинику не обращался, писем не получал, и по данным адресам не появлялся.

Заодно был участковый, он через два подъезда живет, Инна хорошо знает его маму – он не указал в справке с места жительства, что Вадим уже вернулся из мест лишения свободы. Но не соседство с семьей Франко повлияло на решение участкового, а совсем другое…

– Я тоже приемный сын, – сказал он, – пусть меня за эту справку накажут.