Нет повести печальнее на свете...

— Именем и волею единого бога гермеситов — Разума, — торжественно провозгласил патер, — объявляю вас мужем и женой. — Он дал им расписаться в заранее заготовленном брачном свидетельстве. — А теперь обменяйтесь обручальными кольцами, поцелуйте друг друга и будьте счастливы, дети мои.

Кольца! Где их взять? Новобрачных кинуло в дрожь, у них мелькнуло предчувствие, что эта немаловажная деталь станет дурным предзнаменованием для их союза.

Сторти, ухмыльнувшись, полез в карман и извлек оттуда два кольца. Протягивая одно из них Рому, он шепнул ему на ухо:

— Все приходится делать за тебя, паршивец. Может быть, взять на себя и первую брачную ночь?

Сбылась мечта Рома и Улы, они стали мужем и женой, и отныне никто не вправе был их разлучить. Только смерть.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

1

На другой день после веселой свадьбы в кабачке «Заходите, не ошибетесь!» Тропинину согласно программе предстояло посетить Верону. За завтраком он просмотрел утренние выпуски газет и решил, что сделал правильный выбор. Под броскими заголовками сообщалось о необычайных событиях в этом городе, а также в соседней Мантуе: «Похищение века: агр умыкает мату», «Ловкий насильник ускользает из рук полиции», «Внучка великого Капулетти — жертва сексуального маньяка». На первых полосах печатались пространные репортерские отчеты о заседании согласительной комиссии двух общин, причем особо выделялось поведение наставника студента Монтекки, поощрившего его на преступление, и речь профессора Чейза, которую называли не иначе, как исторической и эпохальной. Помещались письма возмущенных граждан, аналитические статьи теоретиков и выступления публицистов, размышлявших над корнями этого драматического происшествия и приходивших к выводу, что оно ни в коей мере не связано с существующими порядками, а является феноменом патологического свойства. Последнее наглядно подтверждала историческая справка, из которой следовало, что похищения вообще имели устойчивую убывающую тенденцию, а межклановых не было уже целое столетие.

Тропинин обратил внимание, что комментарии разных органов прессы отличались нюансами. В центральной газете матов «Дифференциал» упор делался на необходимость принять все меры к розыску и строгому наказанию дерзкого преступника и его пособников, дабы другим было неповадно. Газета агров требовала провести тщательное следствие, чтобы установить, имело ли место насильственное похищение или добровольный побег. Но те и другие единодушно поносили Сторти, причем местный корреспондент-агр усердствовал, пожалуй, больше своих коллег-матов. И все сходились на том, что связь между представителями разных кланов не должна быть терпима, ибо она вопиющим образом противоречит интересам профессионализма. Что касается главного официоза — «Рацио», бывшего органом Великария и Сената, то его сдержанные оценки свидетельствовали, что Центр пока не выработал позиции.

Настоящий клановый расизм, подумал Тропинин. У него правильный нюх, возможно, в Вероне удастся выбраться из-под бдительного надзора сопровождающих и разузнать, что там в действительности произошло.

В назначенное время за ним заехал Мендесона, и они отправились в аэропорт. Тропинин с невинным видом поинтересовался, летит ли с ним Уланфу, на что бородач ответил отрицательно: бедняга слег с высокой температурой, видимо, объелся острой химической пищи. Таким образом, вчерашнее приключение не осталось в тайне. Вполне вероятно, что за ними незримо следовали агенты секретной службы.

В дороге Мендесона описал успехи гермеситов в авиации, обнаружив технические познания на уровне квалифицированного инженера и еще раз подтвердив свою репутацию всезнайки. Тропинин сделал ему комплимент.

— Вы живое свидетельство в пользу универсального образования.

— О нет. Мой пример лишь подтверждает, что не существует правил без исключений. Я в известном смысле аномалия.

— Полноте, Мендесона, разве плохо иметь широкий кругозор?

— Для общества не то что плохо, а накладно. Ведь, не будучи профессионалом ни в одной сфере, я пригоден только на роль помощника Великого математика, а сколько ему нужно помощников?

— Ну а для человека? Широта познаний дает вам неизмеримое превосходство над своими соплеменниками. Вы живете более полной, насыщенной жизнью.

— В какой-то мере вы правы. Но иногда я отчаянно завидую рядовому спецу, который не способен праздно рассуждать обо всем на свете, зато умеет хорошо делать свою работу.

— Мне кажется, — осторожно заметил Тропинин, — что у вас несколько преувеличивают эффективность узкого профессионализма. Ведь это нечто вроде перенесения в область интеллектуального труда старинной конвейерной системы. Когда рабочему поручалось без конца закручивать одну и ту же гайку, он постепенно превращался в робота.

Тропинин спохватился, подумав: может быть, именно этого сознательно добивались основатели профессионального кланизма.

— Вероятно, я утрирую?

— Да, легат, хотя ваши сомнения мне понятны. Позволю себе дать вам один совет: не исходите в оценке гермеситского общества из абстрактных понятий, судите о нас по нашим делам.