Нет причин умирать

А затем в Нике словно что-то оборвалось. Он вскочил на ноги и зашагал к Келли через комнату, тыча в него пальцем. Зубы обнажились в неприятном оскале. Но Келли не боялся. Он был выше страха.

– Ты ведь не сможешь этого понять? – закричал Ник. – Армия – это единственная семья, какая у меня когда-либо была, папа. – И слово «папа» прозвучало с сарказмом. – Когда я рос, тебя никогда не было. Ты мотался по всему свету якобы за своими историями, а на самом деле – изменяя своей жене, моей маме, при каждой возможности, трахая все, что движется, спиваясь до отупения и в конечном счете суя свой нос в любое дерьмо.

Келли отшатнулся. Было такое чувство, будто Ник его снова ударил.

– Джерри Паркер-Браун – самый прекрасный человек, которого я когда-либо знал. И когда армия больше не нуждалась во мне, он стал моим лучшим другом. Он никогда меня не подводил. Я готов сделать для него все, что угодно. Для него и его полка. А что касается ирландца… Я не могу даже намекнуть тебе на то, что он сделал для своей страны. А его страна, папа, – это Великобритания, а не сраная Ирландия. Мы в долгу перед ним. Все мы. Джерри хотел защитить его и поэтому обратился ко мне. К сожалению, все это отчасти вышло из-под контроля.

Ник отступил, теперь лучше владея собой. Поведение его больше не было таким угрожающим. Келли, думая о последней, крайне смягченной формулировке, насмешливо улыбнулся.

– Да, все вышло из-под контроля, верно? – сказал он. – Но на самом-то деле Джерри защищал не этого сраного ирландца, а? Вовсе нет. И ты тоже. Чем больше дело выходило из-под контроля, тем больше ему требовалось защищать свой полк, а вам обоим – самих себя. Мне страшно подумать о том, что парочка безбашенных творила в Ирландии. Но ваш ирландец-то знал об этом, верно? Именно поэтому ты был готов убивать по приказу Паркера-Брауна, а не из каких-то ублюдочных альтруистических побуждений. Ведь вы оба можете потерять слишком многое: Паркер-Браун – свою сраную блестящую карьеру, а ты, ты… – Келли обвел взглядом роскошную, обставленную дорогой мебелью квартиру, из которой открывался захватывающий дыхание вид на Темзу. – Ты мог потерять свою красивую жизнь, не так ли? Все вот это. Роскошные машины, каникулы на Карибах.

Ник опять сел, очевидно совершенно успокоившись.

– Думай, как тебе нравится, – сказал он.

– А мне не нравятся мои мысли, – ответил Келли, стараясь сосредоточиться. Оставались еще некоторые моменты, которые были ему непонятны. – Если для вас, для Паркера-Брауна и остальных, жизнь – такая дешевая штука, почему вы не убрали самого ирландца, когда он стал причинять столько неудобств? – спросил он.

– Прежде всего, что бы ты там ни думал, мы преданные друзья. Затем, когда он разобрался со Слейд и Фостером, все стало слишком опасным. Если бы с ним вдруг что-то случилось, это ударило бы по нам и по всей операции в Ирландии, за которую мы отвечали. Это была бы катастрофа. Очевидно, проще было оставить его в покое.

– И принести в жертву жизни всех этих молодых людей? – Келли бросало в дрожь от того спокойствия, с которым его сын говорил об их трагической гибели.

– Под угрозой была национальная безопасность.

– Это полная чушь.

Ник уставился в пол:

– Мы… мы просто не ожидали, что дело вырастет в такой снежный ком, никогда не думали, что это приведет к такому количеству…

– Такому количеству убийств, Ник? Это слово ты пытался подобрать?

Ник пожал плечами.

Келли было плохо. На самом деле плохо. Он с трудом встал. Казалось, что комната вертелась.

– Я ухожу, – сказал он. – Я не могу больше находиться с тобой.

– Я не хотел, чтобы ты знал, папа. Чтобы ты когда-либо узнал.

– Не сомневаюсь.

Шатающейся походкой Келли побрел к двери. Ему пришлось держаться за спинку дивана, а потом за край стола, чтобы не упасть. Ник, казалось, не заметил этого.

– Откуда ты узнал? – спросил он. – Как ты догадался, что это я? Я не думал, что ты меня заподозришь.

Келли с грустью посмотрел на своего сына.

– Я тебя уже однажды заподозрил, – сказал он. – Было еще одно убийство, не так ли? Уже больше двух лет назад. Тогда в какой-то момент я подумал, что его мог совершить ты. Но я сказал себе, что это бред, полнейший бред…

Келли заставил себя замолчать. Ник выглядел изумленным, но ничего не ответил.

– Было и еще кое-что, – продолжал Келли. – Совпадение, но очень значимое совпадение. Дженнифер видела твою машину в Торки в тот самый день, когда на меня напали. «Астон»-спецзаказ, такая примечательная машина, что она сразу же ее узнала. Неосмотрительно, Ник.

Глаза Ника округлились.

– Я приехал в Торки не на своей машине, – сказал он. – Господи, я же не дилетант. Я никогда так не делаю. Я знаю, что моя машина бросается в глаза, но она не одна на всю сраную Англию. Есть еще машины, почти такие же. Господи! Она не могла видеть мою машину, папа, никак.

Келли смог слабо улыбнуться. Ирония судьбы.

– Вот так, – сказал он.

Ник снова встал, нахмурив свое красивое лицо.

– Что ты собираешься делать сейчас, папа? – спросил он.

– Подышать свежим воздухом, – сказал Келли, – мне это необходимо.

– Я имею в виду, ты пойдешь в полицию?