Нет пути назад

– Нет, не все. Есть неустойчивые биоры. Их еще называют хамелеонами. Они могут спокойно сосуществовать с биором, что дан человеку при рождении.

Я был поражен.

– Откуда у тебя такая информация? – осторожно спросил я.

Обняв ладонями чашку с чаем, Лизи ответила:

– От отца. Их давно выпускают. Для разведчиков, политиков, некоторых ученых.

– Расскажи подробнее, – попросил я.

– Если кратко, то эти биоры можно запрограммировать таким образом, что каждые две-три недели они будут самостоятельно менять имя и номер регистрации владельца.

– Значит, твой отец купил себе такой биор?

– Нет. Моему отцу такой биор вживили. А для меня он купил. У одного человека в Центральной Америке. Тот работал в инкубаторе, и у них умерла малышка. Вот ее биор мне и достался.

– Ясно… Скажи, а ты, случайно, не помнишь, как мы сюда добрались? Ты не поверишь, но я ничего не помню. Провал полный.

Лизи слегка нахмурилась:

– У меня самой мутные воспоминания. Но, насколько я помню, ты принес меня на плече.

– И что было дальше?..

– Ты внес меня в ванную, положил на пол, что-то крикнул своей собаке, и она убежала. А потом нас нашли старики. Еще я помню, как ты кому-то звонил…

Я взял со стола пачку сигарет и закурил. Лизи посмотрела на меня и тоже взяла одну. Сделав глубокую затяжку, она сказала:

– Я давно не курила настоящие сигареты. Откуда они у тебя?

– Альберто выращивает табак.

– Вы не боитесь, что кто-нибудь донесет? Разрешены только водные, да и то не везде.

– Не боимся, – ответил я и задал еще один вопрос. – А ты не помнишь, с кем я разговаривал?

Лизи пожала плечами:

– Я плохо помню, но, кажется, ты называл его Лоренц.

Лоренц? Интересно, а зачем я звонил шефу?

И тут Лизи меня поразила.

– Ты накричал на него и назвал мерзавцем.

– Как? – оторопел я.

– Ты слышал, – отрезала Лизи.

– Должна же быть какая-то причина…

– Прости, но я не в курсе.