Нет розы без шипов

Один за другим слуги подняли головы, чтобы посмотреть, кто звонит в пожарный колокол и окликает их. Маленькая маркиза в ярком халате стояла на лестничной площадке, вцепившись в балюстраду, и смотрела на них сверху вниз. Мало-помалу они перестали суетиться и замолчали. Роза дождалась, когда практически вся прислуга Харроу собралась в холле, и только тогда заговорила. Грэшем поднялся на три ступеньки и теперь возвышался над остальными. Он перевел оскорбительно веселый взгляд с Розы на лакеев и сделал грубый жест. Те, кто стоял ближе к нему, гоготнули, но остальные ждали в молчании. Роза могла лишь догадываться о слухах, долетевших до Харроу утром, но, что бы там ни было, она должна покончить с этим здесь и сейчас.

Ее голос был таким же холодным, как и оказанный ей прием, и властно разносился в промозглом воздухе холла:

– Вы все ведете себя крайне оскорбительно и недружелюбно. Каковы бы ни были в настоящее время отношения между мной и моим мужем, я думаю, вы достаточно хорошо знаете, что он не потерпел бы подобного обращения ни с одним членом его семьи.

Грэшем только усмехнулся и подмигнул лакею, стоявшему рядом с ним. Роза решила не обращать внимания. Этого человека она не испугает своими угрозами, но есть надежда на других. Она заметила, что несколько человек стыдливо отводили от нее взгляды.

– Я убеждена, однако, что кое-кто из вас осознает чудовищность вашего поведения. Уверяю вас, многие должности в этом доме скоро освободятся и будут предложены тем, кто будет счастлив, получать хорошую плату в эти трудные времена. Если есть среди вас те, кто готов служить мне, как подобает моему рангу, и как желал бы маркиз… отойдите в одну сторону, чтобы я знала, кто здесь мои друзья.

Воцарилась напряженная тишина. Сначала Роза испугалась, что никто не тронется с места. Затем, под градом насмешек и свист, маленький лакей, провожавший ее в комнаты, отошел далеко вправо и встал, заложив руки за спину и глядя вверх на нее. Затем помощник дворецкого Боннер подошел к нему. За ним медленно последовали несколько горничных и шесть лакеев, среди них и те двое, что приехали с Розой из Лондона и знали ее лучше остальных. Улыбка начала сползать с лица Грэшема. Вдруг служанка из буфетной перебежала на сторону Розы. Хорошенькая озорная девушка с копной льняных кудрей, видимо, была всеобщей любимицей, потому что еще три молодых лакея перешли направо.

Когда ряды разделились, и никто больше не двигался с места, Роза снова заговорила:

– Я ценю вашу верную службу. Все те, кто сегодня утром выказал преданность маркизу и мне, будут щедро вознаграждены. Остальные… – она умолкла и, не скрывая презрения, усмехнулась им, – будут уволены, как только мой муж узнает об этом происшествии.

Роза замолчала, легко сбежала вниз и остановилась на одну ступеньку выше притихшего Грэшема. Она быстро выхватила его жезл, и он от неожиданности отшатнулся.

– Мистер Грэшем, много хороших, работящих людей лишились сегодня места, и это ваша вина. Вы просто тупой, никому не нужный толстяк…

И прежде, чем кто-либо осознал ее намерение, она ударила жезлом по пальцам его ноги, затем, когда он быстро отдернул ногу, ударила по пальцам другой ноги и, продолжая это занятие, заставила толстяка танцевать по холлу.

– …поскольку с этой самой минуты вы освобождаетесь от своих обязанностей, мистер Грэшем…

Роза замерла. Огромные парадные двери распахнулись с такой силой, что ударились о стену. Мужчина и женщина, оба высокие и худые, стояли на пороге. Одежда мужчины выдавала в нем местного пастора, и Роза догадалась, что женщина – его жена. Еще вопрос, кто удивился больше: Роза или эта пара, от изумления раскрывшая рты при виде маркизы Эдерингтон в малиновом халате, гоняющей мажордома его собственным жезлом.

Жена пастора, веселая душа, оправилась первой, искренняя улыбка расплылась по ее лицу.

– Бунт на корабле, ваша светлость? – пошутила она и обрадовалась, увидев, как смягчается лицо молодой женщины.

Ее муж, священник, неожиданно смутившийся, постарался сгладить впечатление от их неожиданного появления:

– Мы услышали пожарный колокол и поспешили на помощь. Пожалуйста, извините нас за вторжение, миледи…

Роза подошла и протянула руку милому человеку и его жене. Вполне можно было считать, что ей на помощь пришла королевская гвардия.

– Извиняться должна я – за то, что подняла ложную тревогу. Пожалуйста, входите, не стойте на холоде.

Пасторша взяла ладонь Розы обеими руками.

– Мистер и миссис Санди – вот мы кто. Приходский священник и его жена, миледи.

Завершив ритуал знакомства, миссис Санди повернулась к собравшимся слугам и приказала громко и строго:

– Оставьте нас и отправляйтесь выполнять свои обязанности. И принесите нам горячего чаю, слышите?

Слуги робко удалились гуськом. Те, кто выбрал сторону Грэшема, чувствовали, что совершили ужасную ошибку.