Нет Шутта шуттее старого Шутта

Поэтому Зиггер был шокирован, когда родители твёрдо заявили, что о вступлении в Космический Легион не может быть и речи, так как в Гарфарде благодаря его оценкам (не говоря уже об успехах в беге и прыжках) ему светила ещё и стипендия.

– Ты не можешь просто проигнорировать такую возможность, – сказал отец, исподлобья глядя на него за обеденным столом. – Получив гарфардское образование, ты сможешь делать всё, что захочешь.

– Но я и без него могу делать всё, что хочу, – возразил Зиггер, поднося ко рту вилку с овощами. – Если у меня и сейчас отличные шансы поступить, то что изменится за время контракта с Легионом? К тому же я смогу оплатить затраты на поступление за счет денег от контракта. Это просто улетная сделка, па!

– Лететь ты будешь недолго, – пробормотал отец.

– Освальд, ты же знаешь, что это просто современный жаргон, – успокаивающе пояснила мать. – Когда он говорит, что летит, он имеет ввиду, что доволен условиями.

– Что ж, тогда почему он сразу так не сказал? – проворчал Освальд. – Придется купить словарь, а то без него вообще не понять, о чем говорит нынешняя молодежь.

– Я говорю о том, что не собираюсь поступать в Гарфард, – уточнил Зиггер. – Хотя бы до того момента, пока не узнаю, смогу ли войти в ряды Легиона. Это то, о чём я всегда мечтал. Ты же знаешь, папа.

Освальд потряс головой, хотел возразить, но вместо этого глубоко вздохнул.

– Знаешь что? Думаю, я тебе разрешу…

– Ура-а-а-а! – закричал Зиггер, выскочив из-за стола и прыгая по всей комнате.

– …Но есть пара условий, – продолжил его отец. – Для начала, тебя должны принять в Гарфард и согласиться придержать место до окончания контракта с Легионом. А если ты решишь продолжить службу, то наверное даже я ничего не смогу с этим поделать.

– Я принимаю эти условия, папа, – согласился Зиггер, останавливаясь в своем праздничном танце. – Они не имеют значения. Единственное, чем я хотел бы заниматься в этой жизни – служить в Легионе.

– Есть старая поговорка, – сказала мама Зиггера, – Будьте осторожны в своих желаниях – они могут сбыться. Я надеюсь, что Легион именно такой, каким ты его себе представляешь. А если нет, то всегда можно вернуться к учёбе в Гарфарде.

Но Зиггер уже не слушал.

– Сержант Бренди, могу я задать вопрос?

Бренди едва удержалась от глубокого вздоха.

– В чем дело, Махатма? – она ещё не услышала вопрос, но уже знала, что для ответа на него понадобиться немало усилий. Махатма мог исказить любые её слова так, что они превращались в опровержение всей дисциплины и власти, на которой зиждился Легион. Но это входило в обязанности старшего сержанта роты «Омега».

– Мы пробыли на Зенобии около шести месяцев, – сказал юный легионер, блаженно улыбаясь, – это было его обычным состоянием. Не знай она Махатму, то заподозрила, что он использует какой-то наркотик, легальный или нет (учитывая его внешний вид, более вероятно – последнее). Бренди ожидала продолжения, но Махатма тянул с вопросом, а значит он ещё не закончил. Тишина затягивалась.

В конце концов, когда остальная часть отряда заёрзала от ожидания, она продолжила, так спокойно, как только могла:

– Все правильно, Махатма. Мы провели здесь шесть месяцев.

Иногда ей казалось, что половину этого времени она провела отвечая на его вопросы. С нотой раздражения в голосе она продолжила:

– Так в чем твой вопрос?

Улыбка Махатмы не дрогнула.

– Когда мы закончили работу на Ландуре, нас отправили на эту планету. Вы сказали, что причиной тому стала наша хорошая работа, – он сделал ещё одну паузу.

– Все верно, – сказала Бренди, в этот раз не давая паузе затянуться, – Что ты…

– А здесь мы плохо поработали? – прервал её Махатма, – Или мы ещё не закончили то, ради чего мы здесь?

– Ни то, ни другое, – ответила Бренди, – Мы прибыли в качестве военных советников и все возникшие проблемы решали без применения силы. Это чертовски хорошо проделанная работа, если тебя интересует мое мнение.

– Но нас до сих пор не перевели на новое место дислокации, – возразил Махатма. – Разве это не значит, что командование считает наше задание незавершённым?

– А парень дело говорит, – донёсся голос из задних рядов, прежде чем Бренди смогла ответить. Она точно знала, кто это сказал, но решила отвечать только Махатме, нежели отвлекаться на сторонние вопросы. Главным для неё было отвлечь всеобщее внимание от позиции Махатмы. Этот маленький легионер всегда имел свою точку зрения, подрывающую основные принципы военной доктрины. К счастью для Бренди, большинство споров никто кроме неё и Махатмы не понимал.

Впрочем, и она сомневалась, что понимает все соображения Махатмы.

– Работа ещё не окончена, – признала Бренди, – Но это не означает, что мы не справляемся. Если бы мы напортачили, то сейчас мы бы это знали чертовски хорошо.

– Э-э, серж… – поднял руку другой легионер.

Бренди нахмурилась. Она надеялась, что ответ развеял все вопросы, и можно вернуться к тренировке.

– Да, Убивец, что такое?

– Если у нас всё шло отлично, почему генштаб прислал майора Портача взять руководство над ротой?