Нет слова «прощай»

— Поль мне очень нравится. Конечно, я еще мало знаю его, но в нем есть что-то очень привлекательное. Но дело, конечно, не только в этом. Мне за всех оджибуэев очень обидно.

Отец поднес руку к голове и задумчиво потер лоб.

— Да, — сказал он, немного помолчав, — вижу, для тебя это гораздо важней, чем я думал. И я должен признать, что ты совершенно прав. Куда как просто сказать: «Мне очень жаль, но меня это не касается!»

— Но кого-то же это должно касаться! — вспыхнул Кен.

— Верно, — сказал отец, — ты прав. Я и не спорю с тобой. Человек — не остров; все люди между собой связаны — во всяком случае, так должно быть.

Несколько секунд оба молчали.

— Я подумаю, — сказал затем отец. — Я плохо разбираюсь в таких вещах. Но дай мне поразмыслить об этом до завтра, и, может, мы что-нибудь сообразим — по крайней мере, с чего начать.

Глава VIII

На другое утро Кен проснулся рано. Он сбегал на озеро искупаться, а потом сам приготовил себе завтрак — остальные члены семьи еще спали. Кен радовался, что проведет весь день с Полем, и все же немного робел. Поль во многом был непохож на него, и, хотя основа для крепкой дружбы была заложена, Кен понимал, что от каждого из них потребуется много терпения и чуткости, чтобы они по-настоящему сблизились.

После завтрака, уложив в лодку рыболовные принадлежности, купальник и пару бутылок лимонаду, Кен направил ее к противоположному берегу. Стояло восхитительное утро. На небе не было ни единого облачка, и под мягким ветерком рябь искрилась в ярких лучах солнца.

«Будет жара, но духоты не будет», — подумал Кен.

Он легко работал веслом, радуясь утру и наслаждаясь тем, как быстро скользит по воде лодка. На одной из дач неподалеку от станции залаяла собака. В недвижном воздухе звонко отдавались крики детей, перед завтраком весело барахтавшихся в воде.

Но вот и берег. Нос лодки увяз в иле, и Кен шагнул вперед, держась руками за борта, чтобы сохранить равновесие. Привязав веревку к ветке поваленного тополя, он на всякий случай подтянул лодку немного выше и пошел в индейский поселок. Вырубка была неправильной формы и насчитывала метров сто в ширину и несколько больше — в длину. Дым от костров медленно поднимался кверху. Повсюду сновали люди, но никто не замечал Кена. И только сторожевые собаки подняли громкий лай.

Собаки смотрели подозрительно и настороженно, точно лисы или волки.

«Они ведут себя так, словно кругом одни враги», — подумал Кен. Из-за косматой шерсти и лихо торчащих ушей они поначалу могли даже показаться игривыми, но свирепый взгляд и тяжелый мощный загривок говорили о том, что эти собаки умели нападать и убивать.

Кен не знал, что ему делать. Оглядывая поселок, он видел людей всех возрастов. Неподалеку старая женщина разводила огонь. Чуть левее стояли два парня, покуривая и мирно беседуя. Около хижин играли детишки — со смехом и криками они гонялись друг за другом. Никто из них даже не взглянул на Кена, хотя, конечно, все давно успели его заметить.

Кен уже стал склоняться к тому, чтобы сесть в свою лодку и отправиться домой. У него было такое ощущение, будто между ним и жителями поселка стояла прочная, хоть и невидимая, стена. Он не знал, что это — враждебность, недоверие или равнодушие? Но стена была такой крепкой, что казалась физически осязаемой.

«Может, правда лучше повернуть назад и уехать домой? — подумал Кен, но тут же отверг эту мысль. — Нет, — сказал он себе. — Поль меня пригласил, и удирать я не стану».

Он решительно зашагал к ближним хижинам. На него по-прежнему никто не обращал внимания. Кен решил заговорить с двумя парнями, что курили и беседовали.

— Доброе утро! — сказал он, подойдя к ним. — Я ищу Поля Онамана. Не знаете, он сейчас здесь?

Парни посмотрели на него, потом переглянулись.

— Нет, не знаю, — ответил один из них.

— Поль Онаман, — повторил Кен. — Ведь он здесь живет, не так ли?

Он вдруг спохватился, что говорит чересчур громко. Очевидно, он невольно повысил голос, словно полагая, что так его лучше поймут.

— Не знаю, — ответил другой парень. — Может, и живет. Спроси вон у той старухи!

Кена охватило чувство обиды и беспомощности. Ведь этот парень не мог не знать Поля Онамана. Но Кен не подал и виду, что обижен. Поблагодарив, он обратился к старухе, которая бросала в огонь сухие кедровые ветви.

— Я ищу Поля Онамана, — сказал он.

Старуха что-то невнятно забормотала. Он увидел лицо цвета иссохшего пергамента, беззубые десны, неестественно дергающиеся губы. Она взволнованно размахивала руками с кривыми, обезображенными старостью пальцами. Было ясно, что она не понимает по-английски.

Тогда Кен направился к детям. Как только он подошел, они перестали играть, и в их глазах он увидел ту же настороженность, что и у собак. Дети стояли не шевелясь и наблюдали за ним.

— Привет! — сказал Кен. — Вы Поля знаете? Скажите мне, где Поль Онаман.

Дети переглянулись и захихикали. Мальчик лет восьми толкнул девочку чуть поменьше, и она растянулась на густой траве.

— Вы можете сказать? — спросил Кен. — Мне надо поговорить с Полем Онаманом.