Нет смысла без тебя (СИ)

Пролеты мелькали один за другим перед глазами, пока мы не добежали до четвертого этажа, где находилась сорок шестая квартира. Перед ее дверью стоял какой-то хмырь, по виду бывший уголовник. При виде нас он только успел принять защитную стойку, но тут же полетел мимо нас вниз по лестнице от мощного удара Егора.

— Принимай отморозка! — крикнул я нашим парням, скоро поднимавшимся за нами.

Мы ввалились в квартиру, и от ярости переклинило не только Егора, но и меня, и Артема с Петровичем. В центре небольшого коридора перед лежащей на полу скрюченной девчонкой стояли три типа, а тот, что был в центре, бил по ней ногами куда попало. Я узнал в нем Бэра, видел как-то его фото в личном деле. Скорее всего, друг тоже его узнал.

— Сука! Не смей! Убью!

Егор с криком набросился на неожидавшего нас ублюдка и с ходу врезал ему в челюсть так, что тот отлетел в противоположный угол. Струйка крови побежала изо рта, а красные выпученные глаза непонимающе уставились на нас, но это только на мгновение, потому что тут же обезумевший от ярости Егор навалился на него всем телом и снова врезал ему по морде, потом еще и еще. Бил, как по груше в тренажерке, по дергающейся от мощных ударов голове, не давая тому опомниться.

Таким Егора я никогда не видел. Он вымещал на этой сволочи все зло, что копилось в нем несколько лет. Кричал и бил, не желая останавливаться ни на секунду, превращая морду даже не сопротивляющегося противника в кровавую кашу.

Между тем подельников Бэра уже выводили из квартиры наши ребята, но перед этим их тоже не раз и неслабо приложили Артем и Петрович. Утырки что-то мычали в ответ, пытались оправдаться, но их никто не слушал.

Я еще с порога увидел на кухне лежащего грудью на столе мужика, а на пол с его тела капала кровь. Убедившись, что в квартире больше нет бандитов, я прошел на кухню и потрогал венку на шее мужчины, почувствовал слабый толчок в сосуде. Павел, а это скорее всего был он, был жив, но без сознания.

— Скорую! Срочно! — крикнул я ребятам и услышал надрывный детский крик.

40. Егор

Я бил и кричал, кричал и бил этого ублюдка, забыв обо всем и обо всех, даже о девушке, лежащей в двух шагах от меня. Я не мог остановиться. Я хотел его убить. Жестоко, зверски, мучительно. За все страдания, что он причинил моей девушке и мне. За те долгие годы, что мы были разлучены. За ту картину, что я видел только что, за ту боль и ужас, что испытала моя Инга. Как же я его ненавидел!

— Егор! Все! Хватит! — раздался возле меня властный голос Михаила.

В одной из комнат закричал ребенок, и Мишка ушел на тот голос. Я же в безумии ничего не соображал. У меня была только одна цель — прикончить гада.

Меня уже насильно оторвали от окровавленного тела наши мужики. Полумертвого, не издающего ни звука, Бэра выволокли из квартиры, а я жалел, что не добил его окончательно. Я все еще был возбужден. Но рассудок возвращался ко мне, и я начал трезво мыслить и оглядываться, восстанавливая сбившееся дыхание.

Взгляд остановился на парике (?) из светлых волос, валяющимся под ногами. Что-то знакомое мелькнуло в голове, но тут же пропало, потому что я увидел ее. В скрюченной на полу хрупкой женской фигуре я узнал свою Ингу. Черные волосы скрывали ее лицо, но я знал, что это она. Так близко и так нереально!

На узких светлых джинсах увидел множественные следы — отпечатки подошвы обуви. Сквозь джинсовую ткань местами проступали красные пятна. Розовая шелковая блузка порвана на плече. Руки девушка прижала к лицу, видимо, защищая его, а кожа на руках и локтях на глазах из красного превращалась в синий цвет.

Инга не двигалась, а я уже пожалел, что мне не дали убить ту мразь, что сделала это с моей любимой.

— Скорую, быстро! — кто-то из ребят заорал в трубку и назвал адрес.

— Я сам отвезу, не надо скорую, — остановил я парня.

— Отбой, не надо скорую.

Кто-то сунул мне в руки полотенце. Я и не заметил, что мои руки в крови — то ли моей, то ли чужой. Быстро вытер кисти руки и пальцы и куда-то в сторону откинул замаранное полотенце.

Я присел на корточки возле Инги, убрал прядки волос с ее лица. Пальцами почувствовал знакомый, но почти забытый шелк ее локонов, слегка коснулся теплой нежной кожи лица, не прикрытой руками, и будто разряд молнии прошел сквозь мое тело — я пропустил через себя всю ту физическую и моральную боль, что испытала сегодня эта маленькая хрупкая девочка. Я чуть не завыл от этой боли. Стиснул зубы до скрежета, сжал кулаки до хруста. Боль от разбитых костяшек на руках была ничто по сравнению с болью моей любимой.

Мишка вышел из комнаты с надрывно плачущей маленькой девочкой на руках.

- Егор, я ушел. Давай за нами.

Лицо Инги было бледным. Я кое-как отнял ее руки от лица. Подрагивающие ресницы плотно сомкнули глаза, губы сжаты, на щеке наливался синяк. Я видел и чувствовал, как ей больно. Очень больно. Черт!

— Инга! — я позвал девушку в надежде, что она посмотрит на меня, узнает. — Милая! Это я, Егор.

Я боялся коснуться ее тела, но все же попробовал потрясти за плечо, а в ответ услышал слабый стон. Ее губы что-то пытались прошептать, но я не услышал.