Нет смысла без тебя

А все, что могло породить правительство в этой ситуации, – это дотировать наркоманов. Ведь они воруют лишь с одной целью – купить дозу. Стало быть, если эту потребность удовлетворить, все будет хорошо.

Когда Игорь услышал эту идею, он рассмеялся. Ему показалось, что дяди из Госнаркоконтроля так шутят. Когда оказалось, что нет, – он испытал шок. Как так? Давать наркоманам деньги на дозу?

Но программа предполагала обеспечение наркоманов дозами, а не деньгами. Впрочем, хрен редьки не слаще. Им давали то, что им было нужно, и ждали, как будет изменяться их поведение.

В качестве экспериментальной области выбрали Иркутскую область. Там, в одном из городов, был открыт научный центр по исследованию поведенческих моделей лиц с нарушением воли. Наркоманы, ставшие на учет, изучались, им ставился диагноз и выписывались наркотики – ровно в тех дозах, которые позволяли удовлетворить их тягу. Поначалу ученые возликовали – две недели эксперимента показали, что, уколовшись, наркоманы ведут себя прилично. Никого не грабят, никого не трогают и вообще милашки.

Однако на третью неделю все вышло из-под контроля.

И главная причина тому – мало. Получая бесплатную «выписанную» дозу, наркоманы насытились этим объемом довольно быстро – за две недели. Не подгоняемые адреналином в поисках денег и продавцов, они расслабились и разошлись. Им хотелось развлечений, увеличения дозы и прочих радостей жизни. И они пошли в разгул.

За третью неделю эксперимента все участники-торчки оказались под арестом за тяжкие преступления, погибло 44 человека, включая двоих несовершеннолетних детей. Программа была досрочно свернута, следы подчищены.

На совещании еще долго обсуждались результаты программы, а потом, неожиданно, в дело вступила серьезного вида женщина. До этого она сидела, не двигаясь, внимательно слушала.

– В результате трагических событий, произошедших в Иркутской области прошлой зимой, в регионе произошел коллапс, – начала она, даже не представившись. – Это не связано с реализацией программ, хотя точно мы не можем быть в этом уверены. Информации такой на сегодняшний день нет, будем исходить из этого. После ухода Барона и его семьи начались перебои с поставками, в результате чего произошел резкий скачок насилия. Судя по тому, что буквально через три месяца ситуация стабилизировалась, есть основания полагать, что ниша вновь занята. У нас нет достоверных данных, кто ее занял – либо вернулась прежняя цыганская семья, либо пришли новые люди, но наркотики в регионе снова есть.

– То есть власть захвачена? – уточнил Игорь.

Докладчица посмотрела на него укоризненно и ответила:

– Если вы имеете в виду, что в регион вернулись люди, обеспечивающие бесперебойный незаконный оборот наркотических средств, то да, там снова царит идиллия, поставки своевременные, криминальных разборок нет.

* * *

Совещание закончилось. Игорь вышел из кабинета. Там было душно и пахло смесью дорогого парфюма. Игорь не любил, когда люди так сильно злоупотребляли ароматами, но делать нечего. Он собирался отправиться к себе и заняться наконец горой бумаг, свалившихся после отпуска, но босс велел зайти к нему.

– Ты слышал, что сказала эта дама из аналитики?

– Что в Иркутской области снова все тихо?

– Да. Понимаешь, к чему все идет?

– Вы о чем?

– Я о том разговоре, который состоялся у тебя с женщиной от Барона, – ответил босс. – Как бы не задумали они чего плохого.

– Цыганка сказала, что передел власти не произошел, что за ребенком Арсена и Лизы объявлена охота, и ровно все наоборот сказала наш аналитик, – ответил Игорь. – Аналитик могла ошибиться?

– Конечно, могла, – задумчиво проговорил босс. – Но я склонен ей верить. Она сказала, сколько прошло? Три месяца спустя уже передел произошел? Еще Сашу Лаврова не убили, а там уже все наладилось. И это было год назад. Этот так называемый бизнес – наркотический – очень неустойчивый. Там все быстро разрушится, если не будет нормального, сильного хозяина. Так что я не думаю, что аналитик ошибается. Скорее всего, ты прав, и Лиза Лаврова жива, и живет в Америке. Надо понять, от кого она скрывается, а все следы начинаются в Иркутске. Поезжай в Иркутск, проверь там. Нечисто там, ох нечисто. Надо спасти девочку, пока беда не случилась.

Глава 5

Лиза

На табличке значилось «Марта Хадсон, домашний психолог». Цену за прием она установила всего семьдесят долларов, против ста двадцати, которые в среднем берут в Нью-Йорке. С момента, как Лиза переехала в Нью-Йорк, прошло более полугода, и она обросла клиентами.

Она специализировалась на домашнем насилии, помогала женщинам справиться с изменами мужей и неожиданно для себя так сильно втянулась в работу, что не заметила, как полюбила свою новую жизнь.