Нет смысла без тебя

– Я это знаю, это коммерческий расчет, составленный специалистами. И оснований не доверять им у меня нет. Так что мы будем делать, Джейсон? Насколько я поняла, Джо с вами не созванивался и своих решений с вами не утверждал? И как я понимаю, ни одного из них вы не поддерживаете? Только не говорите мне, что мы должны все отменить!

Я чувствовал себя странно. С одной стороны, я был рад тому, что решения нашлись. Действительно, вот они, деньги, лежат на диване. Помимо этих есть еще деньги, которые оплатят все расходы. Все сделано, все сделано неплохо. Но с другой стороны, я ничего из этого не решал. Ни для кого это не оказалось важным – услышать мое мнение. Никому не захотелось узнать у меня – а хочу ли я все сделать именно так или у меня есть другие предложения?

А что Моника? Моника – человек деловой, ей важен результат и уровень его достижения. Она не шла по головам, но и не делала того, что сделал бы любой человек. Выше моих интересов стоят только интересы дела. Нельзя взять и все измерить, даже навскидку, я понимал, что Моника поступила правильно. Она и сама была согласна с предложением Supreme о делюкс-версии альбома, и с предложением цирка, и получила подтверждение от Джо, человека, который платил за все. Результат позволил оплатить все расходы по организации тура и сделать все на достойном уровне. Да, все сделано правильно.

Проблема в том, что я был никому не нужен и мое мнение никому не нужно.

И хотя Моника кидает мне спасательный жилет – «Только не говорите мне, что мы должны все отменить!», создавая иллюзию как будто бы финальное решение за мной, я понимаю – скажи я сейчас «Все отменить», она тут же позвонит Джо, он приедет, надавит на меня и все будет так, как решили они. А если я спущу сейчас это все так, как того хочет Моника, соглашусь с их решениями, то дальше все так и продолжится. Я не буду решать вообще ничего, все будут решать за меня. Я буду только послушной куклой в руках Джо и Моники, буду зарабатывать деньги, но жить по чужой указке.

– Нет, Моника, ничего отменять не нужно. Вы проделали отличную работу, спасибо вам. Спасибо, что справились без меня, позволив мне работать над собой и материалом, я очень это ценю. Я немного вспылил, правда, за что прошу прощения.

Я сделаю вид, как будто все так и должно быть. В конце концов, с Джо я должен разобраться сам. Моника права, не следовало затягивать этот момент. Я очень многим обязан Джо, но это вовсе не значит, что теперь он во всем главный. Так недалеко дойти и до ситуации, когда я окажусь во власти человека, который уже не знает, что бы такого со мной сделать, чтобы не было скучно.

За этой дверью я уже был и возвращаться туда не хочу.

* * *

Какой все-таки странный человек Игорь Романов. Я помню его, это следователь, который приходил ко мне в больницу, где мне делали операцию по изменению внешности. Вернее, операции, их было несколько, и в результате получился тот человек, который смотрит на меня в зеркале. Но я уже давно привык к своему отражению и даже узнаю в нем себя. Но не суть.

Звонок Игоря Романова раздался в девять утра, когда я пытался уснуть после ночи, проведенной в репетиционном зале. Мы готовимся к запуску сингла, и ситуация не из простых. Сроки настолько сжаты, что на подготовку номеров для промо-выступлений осталось не больше недели. Я постоянно загружен и всегда на взводе. Журналисты не отстают ни на минуту, поклонники одолевают в социальных сетях с глупыми вопросами, денег категорически не хватает, а все только торопят.

В ту ночь я был раздражен сильнее обычного, у нас ничего не получалось совершенно. Мне было непонятно, отчего меня никто не слышит и никто не понимает, что наш танец напоминает номер из капустника. Мы боролись всю ночь, но так и не смогли сделать танец таким, каким я хотел его видеть, – новым, интересным, захватывающим и цепляющим. Я приехал в свою нью-йоркскую квартиру около восьми утра, принял душ, выпил чаю и улегся поспать, поставив будильник на двенадцать дня. Но как только начал проваливаться в сон, позвонил этот странный человек Игорь Романов.

– Здравствуйте, Александр, это Игорь Романов. Мы с вами знакомы, встречались в больнице, вы дали мне ориентировку на Наркобарона. Помните меня?

Сначала я подумал, что это сон. Какой-то дурной сон, в который я провалился и теперь придется играть по его правилам. Но нет, мое молчание в трубку телефона было встречено с неожиданной нервозностью:

– Алло, Александр! Не молчите, это Игорь Романов, следователь из России. Отвечайте!

– Да, доброе утро, слушаю вас, – ответил я.

Во рту сразу образовался привкус затхлой свеклы, которой меня кормил садист в камере, когда я был в первом заключении. На меня нахлынули воспоминания, каждое из которых связано с болью и страхом. Перед глазами сразу пролетели события тех дней, образ отца, мамы, Лизы… Навернулись слезы, и стало трудно дышать. Проблемы прошедшей ночи как будто ушли на второй план, стали такими несущественными и легкими, словно были выдуманными кем-то для меня.