Нет судьбы, кроме той, что создаем мы сами (СИ)

– Проверим, – Дин шагнул следом. – А, нет, смотри – нас все-таки встречают! – впереди показалась мумия, одетая в стиле садо-мазо и с огромным гробом в тощих ручонках.

– Разве ж эта встреча? – Данте раскрутил цеп.

Мумия воткнула свою ношу в землю и хрипло заныла. Дин выстрелил в гроб, но поздно – тот открылся, выпустив двух бесформенных касперов. Данте лениво отмахнулся от ближайшего и шагнул вперед, Дин быстро сменил патрон в дробовике и выстрелил, затем еще раз. Данте взбил мумию вместе с гробом в однородную массу, а по коридору уже ковыляла следующая тварь.

Так и двигались. Данте не подпускал уродов близко, Дин угощал солью призраков или пробивал дробью черепа мумий, стараясь тщательней целиться в гнилушечном свете, исходящем от стен. Не хотелось даже думать о том, что будет, когда патроны кончатся.

Пока первыми кончились твари, как и коридор. Они вышли в круглый зал, украшенный барельефами. Дин присмотрелся – там были изображены сцены битв: люди, демоны, какие-то непонятные существа. Веселенькая обстановка, вот только прохода дальше не наблюдалось. Коридор, из которого они пришли, что-то вроде фальшивой арки – и все. В арке стояла статуя женщины с искаженным лицом и мечом, торчащим из груди.

Меч – витая рукоять, навершие с черепами, гарда в виде крыльев летучей мыши – Дину не понравился. Он не выглядел простой деталью интерьера. Хуже того, казался знакомым. Дин отвернулся.

– Конечная станция, приехали. Пойдем назад, поищем боковой тоннель?

– Зачем? – Данте осматривал стены, пиная особо выступающие барельефы ногами.

– Как зачем? Прохода-то нет!

– Ничего, найдется.

– С чего ты взял?

– С того, что он всегда находится, – с убийственной серьезностью заявил Данте, продолжая пинать несчастные каменные рожи.

– У нас нет времени на ерунду! – рявкнул Дин. – Ты как хочешь, а я пошел искать нормальную...

И тут барельеф в виде двух здоровяков, один из которых занес сжатый кулак над плешью другого, внезапно поддался под ударом. Часть стены отъехала в сторону. Данте самодовольно ухмыльнулся:

– Что я говорил?

– Гений! – буркнул Дин. Данте картинно поклонился – и плита, на которой он стоял, перевернулась. Мелькнули подошвы сапог, зашелестел механизм.

– Эй! – Дин бросился вперед, но только уткнулся во вновь ставшую монолитной стену. Он пнул толстяков, повторяя жест Данте, но стена не шелохнулась.

– Твою мать! – Дин ударил сильнее, результата все так же не последовало. – Ну, пиздец же!

Сверху рассмеялись, и Дин выстрелил на звук.

– Ученик Палача сердится? Зачем?

Потолок в зале не просматривался. Над головой с равной вероятностью мог находиться как обрыв, так и динамик, или еще какая хрень в этом роде. Или что-то и вовсе сюрреалистичное, но Дин не стал разбираться, просто выстрелил еще раз. И только потом вспомнил о необходимости экономить патроны.

– Мы ждали тебя, – барельефы на стене шевельнулись. Лица исказились еще сильнее, мука на них проступила явственней. – Ты не должен был встретиться с Сыном Спарды. Цербер предал нас, но это не важно.

– Сука трусливая! – Дин снова стукнул заевший барельеф. – Покажись!

– Дин-Дин-Дин – зачем? Разве я тебе нужен? Или Сын Спарды? Тебе ведь нужно только одно...

В ответ Дин снова выстрелил в потолок. К дьяволу патроны!

– Ты отвлекся от цели, Дин.

Свет, и без того слабый, начал гаснуть. Зато принялась светиться статуя – меч на ее фоне казался черным.

– Может старый знакомый напомнит тебе о ней?

Дин понял, где видел этот меч, ровно за миг до того, как тот вырвался из статуи и попытался воткнуться в его грудь.

Тело не помнило, как это больно, не могло помнить заученных когда-то движений, но душа помнила все, и Дин успел. Шаг в сторону, перехватить рукоять, непременно в полете, иначе ударит молнией.

– Аластар.

Тьма над головой счастливо расхохоталась.

– Как же ты мог не узнать, Дин!

Действительно, как он мог. Это была их старая игра. Одна из самых первых, называлась, “правильно распредели силы”. Слишком слабо сдавишь упрямую железку – она вырвется и напьется твоей крови. Слишком сильно – ты устанешь, и, рано или поздно, все закончится тем же. Выход только один – найти золотую середину, и...

“Крови”, – шепнул Аластар. – “Напои меня, мальчик”.

...железка сама найдет того, чья кровь заменит ей твою. Ведомая твоей рукой. Поведет твою руку.

Хватит!

Дин сильнее сжал рукоять.

Тьма смеялась. Голос теперь шел не сверху, а отовсюду – из стен, из пола, из той самой статуи. Голос и тьма.

– Тебе ведь давным-давно надоело делать выбор не в свою пользу, Дин. Так к чему эти ужимки?

– Где ты, тварь?! Где Данте?

“Дин, ты вечный недоучка!” – меч в руке вибрировал от злости. – “Стоило уделять тебе больше внимания! Усвой, наконец: не бывает избавления для всех! Страдаешь либо ты, либо кто-то другой! Пытаешь либо ты, либо тебя! Ты помнишь либо о чужой боли, либо о брате!”

Дин рухнул на колени.

– Ты слаб, – мягко журила его тьма. – Это поправимо, но ты не можешь тратить силы на посторонних. На жалость.

“Здесь быстро забывают, Дин. О чем ты хочешь помнить?”