Нет такого слова

В 1982 году Театр Моссовета заказал мне инсценировку сказки Анатоля Франса «Пчелка». Хороший, кстати, получился спектакль, красивый, романтичный, с отличными декорациями и костюмами, с балетом и музыкой. Он шел целых восемнадцать лет.

Вот. Перед самой сдачей прогоны шли почему-то в помещении Театра Вахтангова. В Театре Моссовета меня все знали, а там – нет, разумеется. Прихожу однажды туда. В зале почти пусто. В десятом ряду, перед проходом, оборудовано место для режиссера – столик, лампочка. Я сажусь рядом. Ко мне тут же подходит капельдинерша, серьезная немолодая дама, и говорит:

– Молодой человек, пересядьте. Здесь места для руководства.

Я говорю:

– А я, между прочим, автор. Имею право.

Она внимательно так на меня смотрит и говорит:

– Ну как вам не стыдно, молодой человек! Ведь автор – Анатоль Франс!

И правда, на афише было написано: «Анатоль Франс, “Пчелка”». А ниже – «Пьеса Д. Драгунского». Но кто читает, что там внизу написано!

Но я говорю:

– Ладно, ладно, разберемся…

И продолжаю сидеть. И тут в зал входят режиссер спектакля Инна Данкман, директор театра Лев Лосев, главный режиссер Павел Хомский.

Лосев машет мне издалека рукой и кричит:

– О, Анатоль Франс уже на месте!

Данкман и Хомский тоже говорят что-то вроде: «Привет, Анатоль Франсович».

Начинается прогон.

В антракте выхожу из зала, иду мимо той капельдинерши.

Она опускает голову и тихо говорит:

–  Извиняюсь…

Красавица только раз бывают в жизни встречи

Помню этот разговор подробно и ярко. Я сидел в папином кабинете за его письменным столом, а он – полулежал на диване. Он был навеселе – они с мамой только что пришли из гостей. Мама что-то делала на кухне, а папа громко и восхищенно говорил:

– Она просто красавица! Она чудесная, изящная, милая. Ты таких никогда не видел, клянусь. Да что там ты, мальчишка! Я таких видел, может, два раза в жизни, это третий. Хрупкая, нежная, прелестная. Ты в нее влюбишься, как только увидишь. Просто Джульетта! Это будет твоя судьба!

– Значит, мне с ней умирать в обнимку? – хмыкнул я. – Пока неохота.

– Не надо так буквально, – взмахнул рукой папа. – Она прекрасна. Вы должны познакомиться и влюбиться. Подрастете – поженитесь. Понял?

Разговор шел о дочке новых родительских знакомых. Где-то на отдыхе папа с мамой встретили приятную пару. И вот побывали у них в гостях. Увидели ихнюю дщерь и решили, что это для меня отличная партия. Мне было семнадцать. Ей – пятнадцать. Не знаю, что они думали. Наверное, хотели познакомить меня с красивой девушкой из хорошей семьи. Чтоб я ходил с ней в театры и перестал целоваться по подъездам неизвестно с кем. Меня никогда не сватали. Было странно. Хотя немножко интересно.

Через полмесяца раздался телефонный звонок.

– Тебя! – сказала мама.

– Здравствуй, это Катя, – раздался дрожащий от тоски и ненависти голосок. – Я дочка такого-то, знакомого твоего папы. Приходи ко мне на день рождения. Запиши адрес…

– Спасибо – сказал я. – Обязательно.

Мне выдали деньги на букет и альбом репродукций.

В назначенный день и час я позвонил в указанную дверь.

Она действительно была хороша. Юна, стройна, нарядна. Очень красивая девочка, правда. Наверное, она надеялась, что я ей понравлюсь. Вдруг. Бывают же такие случаи. Она смотрела на меня, наморщив лоб. Потом вздохнула и бодро сказала:

– Здравствуй! Очень приятно, что ты пришел! Ой, какие цветочки, спасибо!

Больше за весь вечер она не сказала мне ни слова. Мне было скучно среди ее подруг, таких же юных и нарядных, среди непонятных мальчиков в костюмчиках и лаковых ботинках. Ее отец позвал меня в свою комнату. Мы выпили по рюмочке коньяку. Поговорили о погоде и спорте. Он передал привет папе. Вот, собственно, и все.