Нет у любви бесследно сгинуть права...

«О роза! Ты увяла раньше срока,
Дитя, едва раскрыв глаза широко,

Закрыла их и крепко спишь в земле,

Шепни мне, как очнулась там, во мгле.

Где родинка на круглом подбородке,

Где черный глаз, где глаз газели кроткий?

Что потускнел смарагд горячих уст?

Что аромат волос уже не густ?

Для чьих очей твое очарованье,

Кто твой попутчик в дальнем караване,

Г1о берегам какой реки спеша,

Не кончила ты пиршества, душа?..

Ты, как песок, взвивалась легче ветра,

И, как вода, ушла спокойно в недра,

И, как луна, земле теперь чужда,—

Что ж, так с луной случается всегда.

Но, ставши от меня такой далекой,

Ты стала всей моею подоплекой.

Совсем ушла, совсем ушла из глаз,

Но заново для сердца родилась.

Должно истлеть твое изображенье,

Чтоб вечно жить в моем воображенье!»…

Так два-три дня провел он, горько плача.

Уж лучше смерть, чем жизнь его собачья!

И так он обессилел и устал,

Что книги жизни сам не дочитал…

Ладья его тонула в темных водах,

Да, наконец-то обретал он отдых!..

Размолотый на мельнице судьбы,

Он напоследок взвился на дыбы,

Встать на ноги, разрубленный, пытался,

Но, как змея, с обрубком не срастался.

Закрыв глаза, к земле ногой прильнув,

Он молвил, руки к небу протянув:

«Внемли, создатель всех земных созданий,

Освободи мне душу от страданий,

Соедини с любимою женой

И воскреси изгнаньем в мир иной».

Так он сказал, могилу обнял нежно,

Всем телом к ней прижался безмятежно.

Сказал: «Жена!» — и перестал дышать.

Теперь ему осталось не сплошать

На той последней темной переправе,

Что миновать никто из нас не вправе…

Так на могиле милой он лежал,

И весь огонь с лица его сбежал.

Так целый месяц тлел он на могиле

Иль целый год (иные говорили).

Не отходили звери ни на шаг

От мертвого. И спал он, словно шах,

В носилках крытых. И охраной мощной

Вокруг стояли звери еженощно…

Год миновал, и вновь ушли в пустыню

Все хищники, что стерегли святыню.

Сначала смельчаки, потом и все,

Путь проложив к таинственной красе,

Заметили и умилились слезно

Нагим костям, и мертвый был опознан.

Проснулась память, заново жива,

Пошла по всей Аравии молва.

Разрыли землю, и бок о бок с милой

Останки Кейса племя схоронило.

Уснули двое рядом навсегда,

Уснули вплоть до Страшного суда…

Прошел недолгий срок, когда возник

На той могиле маленький цветник,

Пристанище всех юношей влюбленных,

Паломников селений отдаленных.

И каждый, кто пришел тропой такой,

Здесь находил отраду и покой.

Могильных плит касался он руками,

Чтоб исцелил его холодный камень…

ТМОГВЕЛИ

Перевод и изложение Б. Т. Руденко

ВИСРАМИАНИ

[Вначале речь идет о том, при каких обстоятельствах Фахриддин Гургани приступил к сочинению поэмы «Вис и Рамин». Затем начинается пересказ.]