Нет убежища золотой рыбке

Джин смотрела с жадным нетерпеливым выражением в проход между полками. Это выражение я видел один раз в жизни, но хорошо запомнил.., выражение влюбленной, ожидающей возлюбленного. Потом в кадр вошел мужчина, высокий, статный, в черном костюме и черной шляпе. Он схватил Джин в объятия, и она обвила его шею руками. Они целовались, как целуются изголодавшиеся любовники. Эпизод длился недолго, мне казалось, что в сердце мое вонзили нож. Вдруг мужчина предостерегающе поднял руку и обернулся так, что я увидел его лицо.

ЭТО БЫЛ ГЕНРИ ЧЕНДЛЕР!

Зазвонил телефон. Дрожащей рукой я остановил проектор и снял трубку.

– Мистер Менсон у себя? – резко спросила секретарша Чендлера. – Мистер Чендлер ждет.

– Ну так скажите, что я задержусь.

– Вряд ли это ему понравится.

– Ничего не поделаешь, – сказал я и повесил трубку. Я перемотал пленку обратно в кассету, вынул ее из аппарата и выключил его из сети. Затем убрал проектор в шкаф, пленку опустил в карман и поднял жалюзи. Я двигался, как автомат. Снова зазвонил телефон. Это был Чендлер, и голос его звучал отрывисто и сердито:

– Что с вами такое, черт возьми, вы меня задерживаете с обедом, я тут вас дожидаюсь.

Я вдруг возненавидел его. Меня мутило от мысли, что придется есть с ним, смотреть в глаза, зная, что Джин его любит.

– У меня посетитель, мистер Чендлер, – сказал я холодно. – Сейчас я не могу уйти.

– Кто там у вас?

– Мистер Каулстон. Директор рекламного отдела фирмы «Хартманс».

Эта фирма принадлежала к нашим крупнейшим рекламодателям. Чендлер недовольно промолчал, потом сердито отрезал:

– Хорошо, последовало сказать мне об этом сразу. В таком случае, я пошлю вам эти материалы на Глинского. И пошлю сейчас же. В течение дня у меня не будет времени, так что изучите и приходите к нам ужинать. Договорились?

– Я прочитаю и позвоню вам, мистер Чендлер. Вечером у меня встреча, о которой я давно условился.

Мне было уже все безразлично, и я положил трубку.

Я тупо смотрел на стену, по которой еще совсем недавно двигались изображения целующихся Чендлера и Джин.

Он и она! Никакого сомнения, что они любовники. Достаточно вспомнить, с каким выражением она смотрела на него. И потирал же, наверное, руки Горди, когда увидел эту сцену. Генри Чендлер, авторитетнейший житель города, безупречный квакер, выстроивший городу церковь, владелец журнала, бичующего разврат и порок! Чендлер, обладатель двухсот миллионов долларов. Чендлер, который на «ты» с президентом. Этот Чендлер был застигнут, когда целовался со своей любовницей, да и к тому же в магазине самообслуживания. Я больше не удивлялся, что в разговоре с Фредой упоминался миллион долларов. Если бы пленка стала достоянием общественности, положение Чендлера пошатнулось бы.

Я дрожал всем телом. Мне вспомнились снова слова, с которыми он обратился ко мне, главному редактору журнала. Эти слова закрепились у меня в мозгу, словно выжженные:

«ВЫ БУДЕТЕ БОРОТЬСЯ С КОРРУПЦИЕЙ И ОБМАНОМ. ВЫ ДОЛЖНЫ УЯСНИТЬ, ЧТО ПОСТОЯННО БУДЕТЕ НА ВИДУ, КАК ЗОЛОТАЯ РЫБКА В АКВАРИУМЕ. ВЫ ОБЯЗАНЫ СОБЛЮДАТЬ ОСТОРОЖНОСТЬ И НИКОМУ НЕ ДАВАТЬ ПОВОДА ДЛЯ КАКИХ-ЛИБО НАПАДОК. ЗОЛОТЫМ РЫБКАМ НЕГДЕ СПРЯТАТЬСЯ – ПОМНИТЕ ЭТО! ПОСМОТРИТЕ НА МЕНЯ: Я – КВАКЕР И ГОРЖУСЬ ЭТИМ. Я ВЕРЮ В БОГА, И МОЯ ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ БЕЗУПРЕЧНА. НИКТО НЕ МОЖЕТ УПРЕКНУТЬ МЕНЯ В ЧЕМ БЫ ТО НИ БЫЛО. И ВЫ ТОЖЕ НЕ СМЕЕТЕ СТАТЬ ОБЪЕКТОМ ДЛЯ КРИТИКИ…»

Какой лицемер! Какой жалкий ничтожный лицемер! Он прикидывается справедливым полубогом, имеющим право карать коррупцию и обман, а сам хуже тех, кого преследует, потому что прячется под фальшивой лицемерной маской. Лгун! Бабник! Подлец!

Я дрожал от бешенства и озноба. В этот момент я хотел, чтобы весь свет узнал об этом. Сделать это не представляло труда. Достаточно заказать Денмору увеличенные отпечатки с пленки, а потом опубликовать один из них на первой странице журнала. Мне даже не пришлось бы придумывать комментарии. Пленка сама за себя говорила.

Звонок прервал мои размышления. Я постарался овладеть собой. Часы показывали две минуты второго.

Вернулась Джули.

– Вы уже обедали, мистер Менсон? – спросила она, кладя свои вещи на стол. – Может, заказать вам сандвичи? При мысли о еде меня замутило.

– Нет, спасибо.