Нет в лесу страшнее зверя

«Шуша зажала локтем книгу, выскочила за калитку и довольно быстро зашагала в сторону леса. Трава хлестала по ногам, и скоро в застежках сандалий собралось по маленькому зеленому букету. Девочка остановилась и приподняла ступню, чтобы полюбоваться такой красотой. «Я принцесса!» — произнесла вслух, и с этого момента ее поступь приобрела королевскую неспешность. Однако, хватило ее ненадолго. Солнце стало припекать сильнее, лесная чаща звала загадочной спасительной тенью… До обеда Шуше хотелось успеть дойти до того места, где начиналось болото, и вернуться в деревню, пока ее не стали искать. Шуша — смелая принцесса, которая никак не могла попасть в свой замок…»

Кончик ручки замер, вдавливая точку в углу клетки.

Ты куда положила формуляры? В журнал уже все записала?

Полина вздрогнула от скрипучего голоса начальницы, захлопнула блокнот и уставилась на Ольгу Ивановну все еще затуманенным взглядом. Их глаза оказались на одном уровне — росту в директоре было меньше полутора метров, но голос, резкий, с металлическими нотками, должен был принадлежать женщине гренадерского типа, а не подобной карлице.

«Вокруг замка жили карлики, тролли и великаны… Старый король всегда предупреждал Шушу, что с ними следует быть очень осторожной…»

— Чем ты занимаешься? Что там со списком мероприятий?

— Да-да, сейчас я все… — помотав головой, Полина наконец пришла в себя и засуетилась, хватаясь за бумаги на столе и параллельно возя мышкой перед компьютером, открывая нужное окно. — Сейчас, сейчас…

— Я буду в читальном зале. Чтобы через пятнадцать минут все было готово.

— Конечно, Ольга Ивановна, — закивала Полина, чувствуя, что краснеет. Такое уж свойство ее натуры и физиологическая данность — покрываться краской в самый неподходящий момент. К тому же у нее рыжие волосы и россыпь веснушек, что по мнению самой Полины делало ее похожей на апельсин.

Известный факт — рыжих в мире менее двух процентов, поэтому они всегда привлекают к себе всеобщее внимание. Должно быть, надо расценивать это как плюс, но точно не с ее характером.

Казалось бы, ничего страшного не произошло — формуляры за вчерашний день обработаны, журнал заполнен (летом в библиотеке посетителей совсем немного), список мероприятий — Полина вздохнула — тоже. А вот поди ж ты, небольшое замечание — и она опять переживает и нервничает, будто произошло что-то страшное.

— Так, мероприятия… — Полина помнила их наизусть — в конце месяца — вечер русского романса, а завтра — знакомство с творчеством местной поэтессы Ефросиньи Душко. Как пить дать, придут только пенсионеры из окрестных домов, не занятые садово-огородными делами. Всех она знала в лицо и поименно — сплошь приличные интеллигентные люди.

На экране возникла фотографии поэтессы. Вот уж действительно — как вы яхту назовете, так она и поплывет. Наверняка родители маленькой Фроси прочили ей прекрасное творческое будущее, не задумываясь о том, есть ли у нее вообще талант и способности. Внешне автор двух тоненьких сборников представляла собой крупную томную даму с влажным взглядом больших карих глаз, пышными завитыми локонами лилово-розового цвета и сложенными под подбородком короткими толстыми пальчиками, унизанными златом-серебром. Сдвинув курсор ниже, Полина прочла:

«О милый друг,
Зову, приди!
Оставь былое позади!
Объятий плен,
Лобзаний ночь
Иль подари, иль поди прочь!»[1]

— Иль поди прочь… — произнесла Полина, вскинув брови. Однако!

Взглянув в большое окно, она с тоской отметила, что день обещает быть солнечным и шумным. Уже середина лета, а полтора месяца пронеслись мимо нее почти незамеченными. Отпуск, который начинался через три дня, не радовал. Нет, конечно, это здорово, не думать о том, что завтра на работу. Можно читать до самого рассвета, а потом вставать к обеду, щурясь от ярких солнечных лучей, пробивающихся между штор. Но все же хотелось чего-то другого, томительно-тягучего и интригующего, от чего бы кровь начала течь быстрее и жизнь показалась бы красочнее.