Нет времени для Тьмы

Пошатываясь и напевая архиепископ Константин пошел к своей кровати. На полдороги он остановился возле зеркала и долго себя рассматривал. Ему не понравилась, как лежит его борода, он схватил расческу и несколько раз провел ею, причесываясь. Лучше борода выглядеть не стала, но святой отец, видимо удовлетворившись, бросил расческу на трюмо и исчез за дверью. Василий слышал, как он шумно рухнул на кровать.

Сам Василий выпивший раза в три меньше архиепископа и поэтому почти трезвый, сейчас напряженно думал. Он сотрудничал с церковью много лет: сразу после окончания исторического факультета, он начал писать в газеты и как-то само собой получилось, что лучше всего у него получалось писать на патриотическую и православную тематику. Там он и сошелся с иерархами южгородской епархии. Так и пошло, — он стал писать православные статьи, выступал по телевизору, даже стал одним из соучредителей «Общества православной молодежи Южгорода». Талантливого публициста заметил и приблизил архиепископ, после чего дела Василия Игнатова пошли в гору. Теперь его имя было известно даже столичным иерархам, а недавно его назначили одним из заместителей председателя Всероссийского союза православных журналистов. Был ли он верующим человеком? Сам он был уверен, что да. А в связи с успешным карьерным ростом эта уверенность лишь усиливалась, — до последнего времени.

Нет, верить в Бога он не перестал. Но появилось чувство не менее страшное с церковной точки зрения — он стал сомневаться во всемогуществе Божием. Он лукавил, когда делал вид, что не верит архиепископу. На самом деле он лучше его чувствовал, что над Южгородским краем сгущаются какие-то темные тени. В студенчестве Василий увлекался оккультизмом, штудировал Алистера Кроули и Карлоса Кастанеду. После он, конечно, покаялся, а богомерзкие книги сжег. Но покаяться-то покаялся, а кое-какие навыки, развитые годами тренировок, остались. И сейчас он как никто иной чувствовал, какие демоны собираются над краем, да и, похоже, не только над ним. Несколько раз ему снились кошмары, — черный ветер, налетающий с запада, оставляющий после себя разрушенные церкви и растерзанные тела людей. А затем вихрь вздымается ввысь закручиваясь воронкой к самому небу. Василий просыпался в холодном поту, молился, но кошмары не оставляли его, становясь все страшнее. Ему снилось, как он идет по залитому кровью полю, усыпанному белоснежными перьями и он понимал, что это перья ангелов. А затем где-то впереди показывались ворота — покореженные, распахнутые настежь. И на этих воротах болтается в веревочной петле чье-то обезображенное тело. А за воротами… Тут он просыпался от ужаса, трясясь словно в лихорадке.

И наяву не находил он покоя, — в каждом темном углу ему мерещились смутные тени, блеск глаз неведомых чудовищ, слышалось приглушенное рычание. Он приходил в храмы, молясь об избавлении от наваждения, — но и в церкви эти видения не исчезали.

Нет, победить темные силы невозможно, — это он уже понял. И вся затея архиепископа Константина обречена на провал. Провал? Но почему он обязательно должен разделять его поражение? При мысли об этом Василий улыбнулся.

Он встал со стула и подошел к трюмо, на котором лежала расческа брошенная архиепископом. Воровато оглянувшись по сторонам, Василий Игнатов снял с расчески несколько волосин. Затем достал блокнот и положил волосы, а сам блокнтон сунул в кошелек. Выйдя в коридор, он достал смартфон, набирая телефон который ему дали там, куда его уже звали как консультанта.

— Алло, Олег, — тихо произнес он. — Да, Василий! Надо встретиться.

Глава 5

Вот подношенья: черная собака;

Цветок ночной,

Взращенный в сумерках и сорванный во мраке,

Под тающей луной,

В полночный час, не чающий рассвета;

И черный агнец этот,

Из лона черной матери закланной.

Прими дары, богиня, и внемли,

Как пробуждает песнь из-под земли

Твой жрец избранный.

Алистер Кроули «Ода Гекате»

… Из века в век наше имя было ужасом и проклятием для человечества! Слуги врага преследовали и уничтожали нас, сжигая на кострах, распиная на дыбе и отдавая на растерзание озлобленной толпе. Мы отступали, с боем сдавая свои твердыни — скрываясь во Тьме, растворяясь в ночных тенях. И человечество уверовало в свою победу, убедив себя, что мы остались лишь в страшных сказках. Но из своих темных убежищ, мы следили за торжествующим Врагом и копили силы, чтобы нанести ответный удар!