Нет выхода

1(Пауза. Гарсан садится, женщины неуверенно направляются к своим 1диванам. Инес резко оборачивается.)

Инес: Забыть! Что за детский сад! Я вас ощущаю всей кожей. Ваше молчание меня оглушает. Можете зашить себе рты, вырезать языки, но разве от этого вы перестанете существовать? Можете ли вы остановить мысли? Я их слышу, они тикают, словно будильник; я знают, что вы и мои мысли слышите. Очень любезно с вашей стороны ретироваться на ди- ван; вы же везде, повсюду; все звуки поступают ко мне оскверненными, потому что натолкнулись в пути на вас. Вы у меня все отняли, даже лицо; вы его знаете, а я - нет. А она? - она? - вы и ее у меня укра- ли; кабы вас не было, думаете, она посмела бы обходиться со мною так? Нет, нет; не закрывайте лица; я вас в покое не оставлю, это бы- ло бы слишком удобно. Вы все равно сидите здесь, бесчувственный, погруженный в себя, словно будда, я закрою глаза, и все равно буду ощущать, как она посвящает вам все звуки своего бытия, даже шуршание складок платья; как она посылает вам улыбки, которых вы не видите... Ничего подобного! Ад для себя я выберу сама; я буду глядеть на вас, не закрывая глаз, и сражаться с открытым забралом.

Гарсан: Как угодно. Полагаю, что так и должно было случиться; нами управляют, словно детьми. Если бы меня поселили с мужчинами... мужчины умеют молчать. 1(Он направляется к Эстель и треплет ее по 1подбородку.) 0Ну что, крошка, я тебе нравлюсь? Похоже, ты мне глазки строишь?

Эстель: Не прикасайтесь ко мне.

Гарсан: Ба! Отчего бы не расслабиться. Я очень любил женщин, знаете ли. И они во мне души не чаяли. Так расслабься; нам терять нечего. К чему вежливость? К чему церемонии? Между нами-то! Очень скоро спадут последние покровы; мы останемся наги, словно только что народившиеся младенцы.

Эстель: Оставьте меня!

Гарсан: Словно младенцы. А! я вас предупреждал. Я ничего у вас не просил: только покоя, только немного тишины. Я затыкал уши. Гомес разглагольствовал вовсю, расхаживая между столов; все мои приятели по редакции слушали. Без пиджаков. Мне хотелось понять, о чем они говорят, да только трудно это; события на земле сменяются так быст- ро. Ну что бы вам помолчать? Теперь все кончено, он больше не гово- рит; все, что он обо мне думает, вернулось в его голову. Ну что ж, надо бы нам дойти до конца. Разоблачиться донага. Я хочу знать, с кем имею дело.

Инес: Вы знаете. Вы уже знаете.

Гарсан: Пока ни один из нас не сознался, за что проклят, мы ни- чего не узнаем. Ты, блондинка, начинай. За что? Расскажи нам, за что: твоя откровенность поможет избежать катастрофы; когда мы узнаем тайных монстров друг друга... Ну, давай, сознавайся: за что?

Эстель: Говорю вам, что понятия не имею. Мне так и не сказали.

Гарсан: Знакомый случай. Мне тоже отвечать не стали. Но я-то знаю. Ты боишься говорить первой? Хорошо же. Я начну. (Молчание.) Я не слишком-то порядочный человек.

Инес: Точно. Мы знаем, что вы дезертир.

Гарсан: А, оставьте это. Никогда не возвращайтесь к этой теме. Я оказался здесь потому, что мучил жену. Вот и все. На протяжении пяти лет. Понятно, она и сейчас страдает. Вот она: стоит о ней помянуть, и я ее вижу. Меня интересует Гомес, а перед глазами стоит она. Куда делся Гомес? На протяжении пяти лет. Скажите-ка на милость, ей отда- ли мои вещи; она сидит у окна, разложив на коленях мою куртку. Курт- ку с двенадцатью дырками. Сразу и не поймешь, кровь это или ржавчи- на. Ха! Да это музейный экспонат, историческая куртка. И я ее носил! Ты заплачешь? Заплачешь ли ты наконец? Я возвращался домой пьяным как свинья, от меня разило вином и женщинами. Она ждала меня всю ночь; но никогда не плакала. Разумеется, ни слова упрека. Только глаза. Огромные глаза. Я ни о чем не жалею. Что положено, я заплачу; но я ни о чем не жалею. За окном снег идет. Да заплачешь ли ты нако- нец? Эта женщина самой судьбою предназначена для роли мученицы.

Инес: (почти мягко) Для чего вы заставляли ее страдать?

Гарсан: Потому что это было так просто. Одного слова хватало, чтобы она изменилась в лице; такая чувствительная! Ха! Ни слова уп- река! Обожаю дразнить. Я ждал, и ждал, и ждал. Но нет, ни слезинки, ни упрека. Я вытащил ее из сточной канавы, ясно? Она проводит рукою по куртке и смотрит в сторону. Пальцы ее слепо ищут дыры. Чего ты ждешь? На что надеешься? Говорю тебе, что ни о чем не жалею. Дело в том, что она слишком мною восхищалась. Это вам понятно?

Инес: Нет. Мною никто и никогда не восхищался.

Гарсан: Тем лучше. Тем лучше для вас. Все это, должно быть, представляется вам очень абстрактным. Ну что же, вот вам анекдот: я поселил в доме мулатку. Что за ночи! Жена спала наверху, она, должно быть, все слышала. Она поднималась первой и, поскольку мы не встава- ли до полудня, приносила нам завтрак в постель.

Инес: Животное!

Гарсан: О да, о да, животное, и притом очень балованное. 1(Взгляд 1его становится отсутствующим.) 0Нет, ничего. Это Гомес, но он говорит не обо мне. Животное, вы сказали? Бог ты мой, разумеется; иначе что бы я здесь делал? Ваша очередь.