Нет жалости во мне

И вообще, он уже привык, что Катька заботится о нем. И слушался ее во всем, что касалось здоровья. И на даче у нее целую неделю лежнем провалялся. Потому что врач так сказал, которого она доставила к нему из сельской больницы – еще и на лапу дала, чтобы никуда не сообщал. А то, что Ирку к себе пригласила и самогона для пацанов раздобыла – так все это удовольствие обошло Алика стороной. У него был свой кайф – микстуры, компрессы, примочки. Теперь вот Катька решила заняться его зубами. И скажи после всего этого плохо про нее...

– При чем здесь гинеколог? – пренебрежительно фыркнула она, когда Сашка осталась далеко позади.

– Ну, это как в анекдоте. Стоматолог – зубник, окулист – глазник, вот только гинеколога на такой манер лучше не называть...

– Смешно, – нервно усмехнулась Катька. – А то я уже подумала...

Она нарочно затянула паузу.

– Что ты подумала? – не выдержал Алик.

– А что она из абортариев не вылезает... Кто это вообще такая?

– Сашка.

– Та самая? – вскинулась она.

– Ну да, из-за нее сыр-бор.

– И о чем ты с ней лясы точил?

– В любви признавался.

– Я серьезно, – дрогнувшим голосом сказала она.

– И я серьезно. Признался ей, что Валек ее лю-бит.

– Ну, если Валек... – облегченно вздохнула Катька.

– А ты что, ревнуешь?

– Я тебя ко всем ревную.

– А к себе?

– Нет, к себе не ревную.

– А к своей маме?

– При чем здесь моя мама?

– А кто меня сейчас насиловать будет?

– Это не страшно.

– Для кого не страшно, для меня или для тебя?

– Для меня. И для тебя, если ты не трус.

– Покажи мне мужчину, который не боится бормашины? – спросил Алик.

И будущей тещи, мысленно добавил он. И пугливо поежился. Не хотел он жениться на Катьке, да и не собирался, но а вдруг он окажется бессильным перед ней, вдруг его охмурят, опутают брачными сетями?.. Нет, только не это.

Татьяна Геннадьевна встретила его подозрительно прищуренным взглядом. Наверняка она понимала, почему ее дочь так печется о парне, которого привела к ней на прием. И, судя по сомнению в ее глазах, Катькин выбор не очень ей понравился. Если так, то печалиться не о чем. Пусть она объяснит своей непутевой дочери, что Алик ей не пара, пусть отговорит ее, пусть рассорит их, если уж на то пошло.

– Как вы чувствуете себя, молодой человек? – приятным грудным голосом спросила женщина.

«Хреново, хоть вешайся», – мысленно ответил Алик. А вслух сказал другое:

– Да ничего, нормально.

Не хотелось грубить женщине, которая должна была вставить ему целых три зуба. И вообще, при всем своем неприязненном к нему отношении Татьяна Геннадьевна производила приятное впечатление. Миловидная женщина лет сорока, лицо почти без морщин, аккуратный носик; грудастая, широкобедрая, но при этом совсем не толстая, если не сказать худая... На внешность Катька была похожа на нее, а это значило, что к сорока годам она не будет выглядеть старой раскормленной коровой... Алик поймал себя на мысли, что думает о своей подруге как о будущей жене, и закусил губу.

– А вот ротик нам придется открыть.

Татьяна Геннадьевна посадила его на кресло, обследовала рот, щупом постучала по обломкам передних зубов.

– Ну что ж, думаю, за два дня управимся... Золото нынче не в моде, лучше всего металлокерамика. Это, конечно, дорого... Вы где-то работаете, молодой человек?

– Нет, училище заканчиваю.

– Военное?

В голосе Татьяны Геннадьевны послышался плохо скрытый сарказм.

– Нет, профессионально-техническое. А военное училище в июне будет. Забреют, и в армию на два года. В стройбат скорее всего...

– Почему в стройбат? У вас есть судимость? – всполошенно спросила женщина.

– Еще не хватало. Просто училище дорожно-строительное. В дорожные войска заберут, а это тот же стройбат. Там такие головорезы, что им даже оружие в руки не дают...

– Головорезов и здесь хватает. Катя говорила, что вам от бандитов досталось.

– И ей, между прочим, тоже.

– Вы из-за нее дрались?

– Ну... Ну, можно сказать, из-за нее.

– А чего нельзя сказать?

– Нельзя сказать, что это была драка, – нашелся Алик. – Их было трое, а я один. Свалили на землю и давай ногами... Какая уж тут драка?

– Понятно... А родители у вас где работают?

И здесь Алик не смог порадовать Татьяну Геннадьевну. Отец у него работал в котельной кочегаром, мать – уборщицей в собесе. Старшая сестра с мужем где-то на Севере, деньги зарабатывают, младший брат перешел в пятый класс. Мягко говоря, ничего особенного... Впрочем, в зятья Алик не набивался, поэтому о себе и о своих родных рассказывал с легким сердцем.

У Катьки тоже была старшая сестра, но пропадала она не на Севере, а в Ленинграде, училась в институте живописи, скульптуры и архитектуры. Алик всерьез подозревал, что и ей он не придется ко двору. Так же как и ее матери.

Наверняка он не понравился Татьяне Геннадьевне. Но, как бы то ни было, через два дня он смело мог улыбаться своему отражению в зеркале. Татьяна Геннадьевна вставила ему три зуба из дефицитной металлокерамики. Столь приятное событие Катька решила отметить у себя дома. Родители на работе, бутылка шампанского и фрукты в холодильнике, конфеты в вазе...