Нет жалости во мне

– Ну что, поехали? – Акулыч взглядом показал на дверь.

Игорь кивнул и прощальным взглядом обвел единственную комнату в своей съемной квартире. Сколько у него было таких временных убежищ, сразу и не сосчитаешь. Но ничего, скоро у него будет постоянное место жительства. Или квартиру купит, или домик небольшой построит... Эх, скорей бы за границу, в безопасность!

Они спустились во двор дома, подошли к «Шкоде», на которой Акулыч приехал за Аликом. Он отвезет его в аэропорт, посадит на самолет... И пропади он пропадом!

Только как бы самому Игорю не пропасть.

Акулыч показал ему, чтобы он сел на переднее сиденье, но Игорь выбрал заднее.

– Ты чего как нерусский? – неприятно удивился Акулыч.

– Так это, к загранице привыкаю.

Сзади было удобнее контролировать ситуацию. Оружия у него не было: в тайнике все осталось, не тащить же с собой за кордон. А у Акулыча под курткой запросто мог находиться ствол и с глушителем. Он хоть и был посредником, но запросто мог сработать за первый номер.

– Ну, смотри, – сказал Акулыч и, поджав губы, замолчал.

Они выехали на МКАД, свернули на Каширское шоссе в сторону аэропорта. Промчались мимо поворота на Домодедово, когда машину вдруг занесло на обочину. Они прошли в каких-то нескольких сантиметрах от канавы.

– Эй, что с тобой? – возмутился Игорь.

– Да не знаю, задумался... Или заснул... Ночь сегодня бессонная была...

– Чего так?

– Да все бабы, Игорек, все бабы. Покоя от них нет... Тебя сейчас отвезу, и домой, на боковую... Слышь, ты бы вперед ко мне сел, а то как будто один еду, так и заснуть недолго.

– Да нет, я лучше сзади.

– Ну, смотри, тебе видней...

Похоже, Акулыч не собирался настаивать на своем. Как будто у него уже появился иной вариант зайти к Игорю сбоку.

Минуты через три у него спустило правое переднее колесо.

– Черт!

Акулыч выражал возмущение, а проявилась радость.

Как будто колесо и должно было спустить... Может, он нарочно съехал на обочину? Что, если там у него заранее был установлен какой-то шип?.. Акулыч – хитрый тип и наглый, от него всего можно ждать.

Он вышел из машины, осмотрел колесо, открыл багажник. Оставаться в салоне было опасно – как бы в спину пулю не получить. Игорь тоже выбрался из машины, подошел к открытому багажнику.

– Твою мать! – не очень убедительно выругался Акулыч. – Компрессор забыл! Сейчас бы подкачали, да в шиномонтаж!.. Ну да ладно, я беру домкрат, а ты давай запаску откручивай.

И домкрат, ключ и монтировка лежали на развернутой газете в глубине багажника. Акулыч забрал их и уступил место Игорю.

Нужно было смахнуть газету, чтобы открыть доступ к запаске. Но на развороте Игорь увидел вдруг снимок – два знакомых лица, одно на переднем, другое на заднем плане. Это фото не могло не приковать его взгляд. Игорь невольно потянулся за газетой, но тут до него дошло, что именно этого и ждет от него Акулыч.

Он резко подался в сторону, и тут же пустоту освободившегося места сокрушила тяжелая монтировка. Акулыч метил ему в голову, но попал впросак. Одной рукой Игорь схватил его за шею сверху, другой – снизу, и с такой силой сжал ее, что хрустнули шейные позвонки. Вряд ли они сломались, но тем не менее сознание Акулыч потерял.

Точно, под курткой у него оказался ствол, правда, без глушителя. Игорь сунул обмякшее тело в багажник, завез его подальше в лес.

Акулыч пришел в себя, но из багажника, как черт из табакерки, выпрыгивать не стал. Игорь наставил на него пистолет, и он покорно выбрался наружу.

– Эй, братан, ты чего? – изображая дикое удивление, пробормотал он.

– А ты чего?

– Да я монтировку всего лишь хотел положить, а ты набросился...

Игорь слегка опустил ствол и нажал на спуск. Пуля попала Акулычу в ногу.

– Ты что ж делаешь, гад? – схватившись за ногу, взвыл тот.

– Да вот, пистолет слишком тяжелый, слегка облегчить захотел.

– Ну, ты...

– Что я?.. А что ты?

Игорь вынул из багажника смятую газету, показал фото грустно улыбающейся Саши, за спиной которой в межкомнатных дверях стоял Алик:

– Что это такое?

– Не знаю!

Игорь нацелил пистолет на раненую ногу, шевельнул пальцем на спусковом крючке.

– Что это, спрашиваю?

– Ну, ты же знаешь эту бабу! – в паническом ужасе протянул Акулыч.

– Знаю.

– И на Касатона ты охотился.

– Вот это мне уже интересно.

– А мне совсем не интересно. Какого хрена ты устроил всю эту самодеятельность? Думал, мы не узнаем?

– Значит, узнали?

– Более того, узнали, что Касатон открыл охоту на тебя. А за ним здесь, в Москве, такие люди...

– Какие?

– Да такие, что нас всех и оптом и в розницу отымеют... Лучше мы сами от тебя избавимся, чем нас вместе с тобой...

– А это зачем в багажник бросил? – тряхнув газетой, спросил Игорь.

– А это как трах-трава, – сквозь боль горько усмехнулся Акулыч.

– Чего?