Нет звёзд за терниями (СИ)

Она, видно было, хотела его поцеловать, но не решалась. И встать не решалась, смущаясь дневного света. Ничем эта девочка не напоминала тех пресыщенных и уверенных в себе дам, от которых так легко было уходить без лишних объяснений.

Надо бы помягче с ней поговорить, подобрать слова. Да и не сейчас, одеться бы сперва. Только полный осёл начинает выяснять отношения, не имея возможности сбежать за дверь, когда обстановка накалится.

И оставлять эту бедняжку смущённой и растерянной тоже не хотелось. Она ведь всего-то и надеялась ощутить себя желанной хоть раз в жизни, уж эту-то малость он мог ей дать.

И он притянул её к себе, коснулся губами бережно, собираясь на том и поставить точку, но подходящий момент всё никак не наступал. Гундольф и сам не заметил, как погрузился в её тепло, и вскоре поводов для сожалений стало в два раза больше.

Часом позже Гундольф сердито чистил зубы на палубе, размышляя о собственных промахах. Порошка здесь не было, местные использовали золу или мелко смолотую соль, но хоть щётку он с собой догадался прихватить. Остальные пользовались тряпицами.

Кори прошла мимо, улыбнувшись так, что сердце заныло. Сразу нужно было всё выложить как есть, а не тянуть.

А если подумать, ничего не мешало сознаться прямо хоть сейчас, не подбирая слова. А потом уйти и забыть, как тягостный сон. Что ему за дело до переживаний случайной девчонки, с которой и не свидятся больше? Он ведь о ней и не знал, считай, ничего, чужие люди. И всё-таки дело было, раз совесть ела поедом.

Погрузившись в размышления, Гундольф не сразу заметил происходящее на берегу. Народ собирался, обсуждали что-то, размахивая руками. Всё громче становились голоса. Привлечённые шумом, подходили новые поселенцы, да там и оставались. И в центре всего этого почему-то оказалась Кори.

Сплюнув за борт, Гундольф поспешил спуститься.

— …да как не знать — знает он наверняка!

— Сознавайся!

— Выкладывай, что знаешь! — звучали раздосадованные голоса.

— Что тут такое происходит? — спросил Гундольф, пробираясь сквозь толпу.

— Да из-за Ника всё, — пояснили ему.

Этот парень так пока и не вернулся. Тут, в небольшом поселении, все приходились друг другу роднёй, и конечно, тревожились. Гундольф, к стыду своему, особо не прислушивался и вообще держался особняком, всё больше с Кори и мальчишкой, подальше от жадных взглядов местных дам и докучливых стариковских расспросов. Так что пропажа Ника его не затронула, тем более что местные вроде решили, городские долго готовят товары. Такой цветок не обменяешь на одни ботинки или пару мисок, а нужного запаса на складах могло не оказаться, вот и пришлось ждать.

А некоторые даже считали, что Ник мог попросту устроиться в Раздолье и всё вырученное за цветок оставить себе. Что ж, может, и они были правы. Гундольфу не довелось знать парня, но ясно было, с каким соблазном тот столкнулся. Не каждый одолеет, да и не обвинишь, пожалуй.

Только старый Стефан в такое не верил и накануне, подкрутив жабу, чтобы выдержала долгий путь, отправился по следам пропавшего. А вот и его лысая макушка блестит в толпе — вернулся.

— Мало не до Раздолья доехал, — размахивая руками, воскликнул старик, — и ничего! Ясно, что товары в один день не подготовят, Нику ждать бы пришлося, да сколько ж можно ждать? Думал, жаба его сломалася, да он как сквозь землю провалился вместе с ней. В нашем месте след остался свежий — значит, парень был там, машину ставил, после в город пошёл, а дальше что? Уж наверняка случилося что неладное, и не зря разведчики тут крутилися. Ещё и в аккурат после того появилися, как Ник до Раздолья должен был дойти. Пусть этот парень выкладывает, что с нашим Ником сделали! А ну, живо говори, паршивец!

— Ну-ка, дайте мне спросить.

Гундольф подошёл к Кори, поглядел в растерянное лицо и произнёс:

— Ты правда что-то знаешь о том, где Ник? Если хочешь, мне наедине скажи, а я остальным передам.

— Нет, я не знаю, — тихо прозвучало в ответ.

— Ну и всё, не знает парнишка, — заявил Гундольф остальным. — Хватит его пытать. А Ника вашего не бросим, приведём из Лёгких земель помощь. Даст Хранительница, отыщем.

Он обнял Кори за плечи и вывел из толпы под недовольное ворчание.

— Зря веришь такому! — бросил кто-то вслед.

Флоренц увязался за ними, и по лицу его было видно, что с решением Гундольфа он не согласен. Но возразить не решился.

Рядом с мальчишкой, конечно, ни о каком разговоре не могло идти и речи. Половину дня они ловили рыбу, потом разучивали буквы. Когда солнце ушло и разбирать написанное на песке стало трудно, Гундольф принялся рассказывать истории о своём мире. И всё это время он чувствовал на себе восторженный взгляд Кори и понимал, что совсем такого не заслуживает.

Так что когда за ними закрылась дверь каюты, он уже твёрдо знал, что сейчас расскажет правду.

Гундольф завёл светляка, сдвинув рычажок, чтобы тот не взлетал. Повернулся к Кори, поглядел в это счастливое лицо, вздохнул и сказал:

— Ты знаешь вот, что такое чучело?

— Нет, — помотала головой она. — А что?