Нет звёздной болезни (СИ)

Альбина, наша дива и крайне расфуфыренная девица, точила ноготки и улыбалась своими белыми зубками всем, кто только мог это видеть. В частности, она пару раз оборачивалась и снисходительным взглядом окидывала меня. Молодой мужчина-преподаватель рассказывал новый материал, не отвлекаясь на посторонние шумы и записочки, которые летели от девочек на его стол. Ничего не портило эту дивную пару.

Я стала засыпать, когда заметила, что Генрих Максимович обратился к кому-то из учащихся с вопросом. Альбина, откинув назад свои крашеные волосы средней длины, повернулась боком ко мне и произнесла что-то. Выдернув один наушник из уха, я успела лишь услышать комментарий нашего преподавателя по поводу ответа принцессы:

— Молодец, Беляева, так бы каждый раз отвечала.

На этот раз я снисходительно улыбнулась, с вызовом смотря прямо в глаза нашей приме, и едко заметила:

— Откуда у тебя мозг взялся? Или в учебнике ответ подглядела? Для этого извилины не нужны.

— Соколова, — угрожающе протянул Генрих Максимович и, сузив глаза, отрицательно мотнул головой.

— Всё, замолкаю, — замахала руками в жесте полного повиновения, но напоследок показала язык нашей примадонне и скорчила мерзкую рожицу. Пусть не расслабляется.

Надо помолчать. Осталось немного до звонка на перемену. Ещё чуть-чуть потерпеть. Пусть день начался не очень удачно, маман опять пилила на счёт гитары и моего слишком длинного языка, но всё могло наладиться. В наш университетский актовый зал привезли музыкальные инструменты для концертов и прочей ерунды. И сейчас, пока никто не видел и не слышал, был шанс немного поиграть на гитаре, а то за неделю можно было забыть мотив, который пришёл в голову сегодня.

Звонок раздался так неожиданно, что я подпрыгнула на месте, уронив на пол МРЗ-плеер. А наш Генрих Максимович, строго следящий за порядком, пригрозил мне пальцем, но при этом улыбался. В ответ мне пришлось пожать плечами и тоже чуть приподнять уголки губ в знак того, что мы друг друга поняли.

— Значит сегодня жалоб на мою персону от Генриха не будет. Одной проблемой меньше., - прошептала себе под нос, как любила это делать с самого детства.

Быстро схватив свои вещички, я ринулась в коридор. Свежий воздух. Нужен свежий воздух. Почти сбивая с ног других студентов и преподавателей, что попадались на пути, я летела к огромному окну, которое нужно было успеть занять и открыть на перемену. На улице светило солнце, а жариться, как курица-гриль, не хотелось.

— Куда так понеслась? — крикнула вслед Альбина и захихикала вместе со своей свитой.

— Здесь слишком смердит, пахнет снобами и зазнайками, — прошипела про себя, но кричать это на весь коридор не решилась. Пусть матушка порадуется одному дню своей дочери без замечаний. Но мечтам не дано было сбыться, если о них слишком много думаешь. В моём случае получилось именно так. Во-первых, на подоконнике уже сидел тот парень-мажор в очках. Он сложил руки на груди и вальяжно закинул ногу на ногу таким образом, что ступня одной конечности находилась в десяти сантиметрах от колена другой, при этом весь его вид практически кричал: «Девушки, обратите на меня своё внимание, хоть вы этого и не достойны». Во-вторых, надвигалась буря в виде моей матери и какого-то странного мужика в деловом костюме.

Волосы мужчины подстрижены так, будто он молоденький мальчик из журнала мод. Да и одежда не похожа на дешёвую, скорее, какой-то бренд. Внешность тоже была на высоте, не хуже этого мажора, они даже чем-то похожи. На лице так и виднелась надпись: «Я брутальный самец», а глаза совсем неправильно заблестели после того, как родительница ткнула на меня пальцем и что-то произнесла.

«Это конец. Фенита ля комедия. Тушите свет. Неужели она меня сейчас так пропесочит за тату, что будут сотрясаться стены? Или оставит сладкое на десерт, то есть отругает дома?» — подумала я и, втянув в себя большую порцию свежего воздуха, отправилась прямиком к родительнице и её прекрасному кавалеру.

— Здравствуй, Алиса, — сдержанно поздоровалась мать, хотя утром мне уже довелось её увидеть, к огромному сожалению.

— И тебе не хворать, — мило улыбнулась и сразу пошла в бой под названием «Месть за гитару». — А это что за хмырь с тобой? Новый хахаль? Поздравляю, этот хотя бы не такой страшный, как предыдущий. И одет прилично, — я цокнула языком и ухмыльнулась. — Вполне подходящий типок для тебя, мамуль.

— Что ты себе позволяешь?! Не обращайте внимания на маленькую паршивку, — наигранно задыхаясь от накатившего возмущения, попыталась постоять за себя мама. Она прекрасно понимала, что пара фраз могут добить этого брутального самца, который тут же стал её успокаивать:

— Ничего, Лидия Петровна, это милое дитя меня совсем не обидело, а скорее даже рассмешило. Столько злости к собственной матери, которая растила тебя не один год! И как в тебе все эмоции вмещаются?