Нет звёздной болезни (СИ)

Нет, не впервые за много лет, полная чушь. Слёзы произвольно появлялись на глазах каждую ночь, причем это стало некого рода ритуалом. Я не какая-нибудь растяпа и нюня, которая ревёт по поводу и без. Но сейчас… всё было сложнее некуда.

Я почему-то снова начала чувствовать эти приятные покалывания, когда меня задевает за руку определённый человек. Так было в 14 лет, я впервые влюбилась. Сильно, но ненадолго. Красивый, мускулистый, на два года старше. Он был самым привлекательным мальчиком среди десятиклассников, очень высокий и даже мужественный. У нас состоялось одно свидание. Ужасно перепуганная и до смерти влюбленная, я мчалась на автобусе через весь город, чтобы встретиться с ним. Его звали Саша. И это не было односторонним чувством. Тогда в небольшом кафе мы просидели как минимум часов пять. Он держал меня за руку, говорил что-то о красоте глаз, а я лишь ощущала тех пресловутых бабочек в животе. Да-да, словно внутри кто-то порхает. И ещё эти приятные покалывания. Словно слабые электрические разряды пронзали кожу. Но после случившегося через неделю я уже думать не могла о парнях и о том, чтобы вот так близко подпустить хоть одного из них. В 8 классе я стала нелюдимой и замкнутой, нагрубила Саше и унизила на глазах у всей школы. Он перевёлся в другую, больше мы никогда не встречались. И слава богу, потому что просить прощения очень не хотелось. Самое странное, что со Славой, который тоже брал мою конечность в свою, а также с парой других парней, этого не происходило.

Каким же загадочным образом удалось это Артёму? Когда он взял меня за руку сегодня, я вдруг ощутила эти разряды на кожу. Едва различимые, но они точно были. Это не сон. Вот только почему? Что же такое творится внутри, что заставляет принять в моё личное пространство Макарова? За какие заслуги он получил это право?

Сейчас-то я понимала, что наши отношения с Сашей ничем хорошим не закончились бы. Ну, понравился парень, влюбилась глупая девочка в старшеклассника, ничего необычного. Это было своеобразным обрядом взросления, все девочки проходили через это: западали на одного из школьных красавчиков и вздыхали пару-тройку недель. Потом обычно всё проходило. Временное помешательство, так сказать. Но вот с Артёмом всё было немного иначе. Я не мечтала выйти за него и родить кучу детишек, как с Сашей. Мне до ужаса хотелось его придушить, выкинуть с балкона. Сделать хоть что-нибудь, лишь бы не чувствовать больше этих покалываний.

Мысли никак не покидали разболевшуюся голову, я желала лишь выть на луну, укрывшуюся тучами, и кричать. Всё происходящее очень настораживало. Мало того, оно безумно пугало.

Я нерешительно мялась у двери Артёма и боялась нажать на звонок. Стоит ли делать это? Он явно обиделся вчера, хотя и сделал это в самой некрасивой форме. Говорить гадости девушке совсем не по-джентльменски, но я прекрасно понимала, что иначе парень не мог. Макаров не из той породы, не станет он вот так просто бегать за девушкой или ползать на коленях. Господи, да от слепой рок-звезды и ждать иного не стоило, нужно было принимать его извинения, лишь немного потерпеть. Ну что бы случилось плохого от одного разговора по душам? Просто зря я сбежала от него, будто от огня. И вообще, это глупо. Как маленькие дети ведём себя, передавая друг другу эстафету: сначала он говорит гадости, а потом я. И далее всё с начала. Нужно перестать вести себя, как ребенок, собраться с силами и поговорить. Тем более скоро уже начнутся пары.

Раздался звонок, а следом и тихие шаги. Скорее всего, шёл из кухни. Щелкнул замок, и предо мной появился Артём. Волосы слегка растрепаны, челюсть плотно стиснута, на глазах, как и обычно, очки. Кажется, недоволен. Он отошел чуть в сторону, сложил руки на груди, но не проронил ни слова. Вот же упёртый баран. Я не знала, с чего именно начать, как лучше принести свои извинения, о чем вообще говорить, чтоб завязалась дискуссия.

— Долго стоять так собираешься? — грубо спросил и презрительно скривил губы. Желание делать добро и в данном случае извиняться резко куда-то пропало, просто растворилось в воздухе. Пришлось молча войти в квартиру, боком протиснувшись мимо хозяина, так как он совершенно не предполагал, что оставил мало места в дверном проеме. Или наоборот, прекрасно знал, вот только решил вредничать, делать всё назло. Ох, как же знакомо всё это…

Артём молча запер дверь и прошёл на кухню. Я вдруг заметила, что он уже готов к выходу. Почти готов. Черная футболка, которую он надел, или была изначально немного необычной, или же просто кое-кто не различил перед и зад.

— У тебя это… — я крайне не желала лезть к этому неразумному человеку сейчас, — ну, это… футболка… немного наоборот.