НеТемный 2

Я открыл глаза и прищурился. Кожа на вытянутой руке сияла, словно раскалённый добела железный прут, но это сияние угасало на глазах. Тут и там рука была покрыта волдырями от ожогов, а что с моим лицом, я даже представить боялся. От безрукавки не осталось и следа, штаны тихонько дымились, тлея в некоторых местах. Только сумка осталась целой.

А в остальном…

Интуиция заставила меня поднять взгляд. Вельможа как раз держал посох возле головы, и я смог увидеть его испуганное лицо — он таращил глаза то на меня, то на посох, явно недоумевая. Либо это неправильный посох, либо какой-то неправильный бросс.

Ну же, Всеволод, добивай его! Ты знаешь, что надо сделать, чтобы ослабить противника вдвое…

Сияния от руки хватало, чтобы вельможа видел моё лицо. И мои губы растянулись в зловещей ухмылке… О, да, улыбаться так, чтобы у врагов сводило жилы от страха — это я умею. А когда это делает человек, который только что выжил после мощнейшего заклинания — это вдвойне страшнее.

— Ну, ты же знаешь о видении… Знаешь, кто я… — растягивая слова, сказал я, — Или хозяин не говорил тебе?

Маг ещё больше округлил глаза и, выругавшись по-лучевийски, слинял в пещеру. Едва он исчез, как я тут же опустил руку и с глухим стоном просто бухнулся лицом на пол… Ох, да твою ж мать-Бездну, сейчас помру!

Всё горит…

Отец-Небо, дай мне другое задание, на хрен! Какой-нибудь мир, где я буду магом праведной прохладной воды… и буду сражаться с ненавистными магами тёплой воды. Нет, не надо тёплой… Лучше с магами ласкового ветра.

Бросская злость, к счастью, плевала на все мои страдания. Через пару секунд я подгрёб под себя свои конечности, встал… Сделал шаг, другой… Из жаропрочной сумки в мой рот перекочевала ещё одна пилюля здоровья. Чего экономить, если сейчас, может быть, сдохну?

Меня, Всеволода Тёмного, в чей замок время от времени пытались проникнуть борцы со злом, всегда удивлял один момент. Когда я находил в подземелье посреди ловушек такого погибшего героя, у него часто сумка была полна и противоядий, и зелий здоровья, и даже мощных защитных амулетов света.

И они гибли, боясь это израсходовать. Помнится, у меня места в кладовых не было, куда всё это сваливать…

Я поднял топорище. Рука уже погасла, как и ярость внутри меня. Я прямо чувствовал, что опустошён, и даже призыв Тьмы не вызвал жаркого пламени. Правда, сама Тьма тоже рассеивалась, не уловив источника в моей душе.

Зато ярость теперь не мешала мне думать… Значит, всё-таки бросская кровь остановила мощнейший залп огня, смешанного с Тьмой? Но каким образом? Насколько я знаю принципы магии, если встречаются две одинаковые стихии, они друг друга точно не уравновесят. А тут как вышло?

Я упорно шагал к пещере, не собираясь терять преимущество, полученное улыбкой. Теперь этот вельможа меня боится… И хозяин точно ему рассказал, кого он может встретить.

Когда сбоку появился всполох Тьмы, то я едва успел подставить топорище. Внезапно появившаяся гарпия, грозно зарычав, ухватилась за него.

— Да вонь ты небесная! Я и забыл про тебя…

Я уже собрался было снова упереться ногами и навалиться всем весом на дубину, но гарпия в этот раз не стала меня толкать, а вместо этого резко расширила портал вокруг шеи… и попыталась втянуть во Тьму!

— Твою ж мать! — я не успел перенести вес тела, нырнул вперёд, и мысленно уже представил, как мои руки просто оторвутся, едва втянутся в портал. Ну вот и всё, кончился Всеволод Нетёмный…

Пальцы коснулись такой знакомой ледяной стужи, которую излучала Тьма, но дальше не продвинулись. Топорище вдруг упёрлось в невидимую, с едва заметными искажениями, плёнку портала, и застопорилось. Зубы твари бессильно скрежетали, съезжая с рукояти, но сдвинуть она её не могла ни на волосок…

Я знал, что настоящая Тьма растворяет любые предметы, какие бы маг в неё не положил. Знал, что существуют артефакты, которые могут выдержать пребывание во Тьме.

Но, свет смердящий, я ещё не встречал вещи, которую просто невозможно втащить во Тьму!!!

— Хморок! — я счастливо оскалился, чуть не запрыгав от радости, — Ты мне всё больше и больше нравишься, северная твоя морда!!!

Пальцы, коснувшись Тьмы, всё же разогрелись от бросской крови. Есть ещё жар в жаровницах!

Я на такой радости резко рванул на себя, вытянув голову гарпии, а потом рявкнул:

— Кутень!!!

Тот сразу же вылез из топорища и, истошно зарычав, стал мелкими зубами кромсать лицо гарпии. Нос, глаза, губы, лоб, щёки… И меня, и весь портал заляпало чёрной кровью, её потёки повисли вокруг нас, превращаясь во всполохи Тьмы.

Гарпия, просто охренев от такой наглости, открыла пасть и попыталась клацнуть по щенку, но тут же получила со всей дури топорищем по зубам.

— На! А ну, иди сюда!

Теперь я сам упёр дубину в портал над головой гарпии, перехватил её за шею, упёр загривком, и стал нажимать на её подбородок, перегибая через топорище…

— Тёмная ты или не тёмная, а шею я тебе сломаю! — прошипел я.