НеТемный 3

Я не стал оборачиваться, и посмотрел, только улучив момент. Та самая девушка, которая смотрела на нас ещё в «Сияновой прелести».

Не-е-ет… Эта особа следила не за мной, а за Виолом. Я чувствовал чей-то ещё взгляд, липкий и ненавидящий.

Я не понимал своих ощущений, поэтому стал нервничать. Я знал, как смотрят те, кто просто следит. Я знал, как смотрят грабители, которые уже присмотрелись к чужому карману.

Вон, в конце ряда стоит увалень с большой и хрупкой вазой, так и не спускает с меня взгляда. Переглядывается иногда со стражниками, ожидая лучшего момента. Скорее всего, разыграют с туповатым броссом сценку: «Ты разбил мою вазу! Стража!» — а потом будут клянчить деньги.

Его я давно заприметил и не обращал внимания, обойти глупца будет легко.

Я прекрасно знал, как смотрят наёмники, которым приказано убить. Это было похоже, но что-то не то… Да что же не так в этом взгляде⁈

— Эй, громада, что не так? — буркнул бард, который как раз присмотрел себе какую-то книжку о тайных похождениях Сияны в теле земной женщины.

Это сразу натолкнуло меня на мысль… Вот оно. Как шлюха смотрит на клиентов, так и меня оценивали, но при этом взгляд сулил мне самую настоящую опасность. Да ну смердящий свет, ненавижу, когда ничего не понимаю!

Я рванул барда за собой, взяв курс на громадный акведук, мостом идущий с восточной стороны рынка. Там виднелось несколько больших и довольно тёмных арок, и своим тёмным нутром я чуял, что все тёмные делишки происходят именно там.

Ну, то есть, если кто-то имеет на меня нехорошие планы, то надо его спровоцировать.

Увалень с вазой встрепенулся, увидев, что мы резко двинулись совсем в другую сторону. Схватил свою ношу, скакнул вперёд, да там и свалился… Всё это под ругань стражников и смех продавцов.

А я, искоса посматривая по сторонам, покрепче перехватил свёрток с бронёй, двигаясь к тёмной арке.

Глава 7

После яркого солнца под аркой показалось очень темно. Резко приглушился монотонный рыночный гул, и эхо наших с Виолом шагов зашаркало под круглым сводом.

Акведук над нами был не особо широким, шагов двадцать, поэтому через арку мы довольно быстро вышли на тихий переулок. Тихий… и вонючий.

Прямо посередине улочки в замшелой брусчатке пролегала сточная канавка, поблёскивающая медленным ручейком, от которого и шёл смрад. Двухэтажные здания без окон здесь стояли впритирку, редкие добротные двери все были закрыты — скорее всего, это зады магазинов, и где-то впереди тоже торговая улица, даже слышится людской гомон. Возле чёрных ходов кое-где был свален мусор, а между ними на цоколях чернели ржавые пятна — пьянчужка, справляющий нужду в паре домов сверху, сразу подсказал, что это за пятна.

Идеальное место, чтобы обокрасть зазевавшегося прохожего, едва настанут сумерки. Вот так вот, всего два шага от гудящей толпы, и видишь неприятную изнанку цивилизации… Не только видишь, но и чуешь.

— Вонь небесная, — буркнул я, поправляя свёрток с бронью под мышкой.

Мы вышли из-под арки и остались в тени акведука, не выходя на жаркое солнце. Виол поморщился, покосившись на сточную канаву.

— И что мы здесь забыли?

— Погоди… — я напряжённо пытался прочесть свои ощущения.

На меня, Десятого, много раз покушались, но сейчас я не мог понять свои ощущения. Странный взгляд на время исчез, пока мы спешили к арке, но чувство слежки никуда не делось.

В монолитной стене акведука проходы были через каждые десять шагов. Бард сначала стоял со скучным видом, потом встрепенулся, посмотрев на пьянчужку. Тот, закончив своё дело, как раз нырнул в одну из арок, и оттуда послышалась ругань — он на кого-то наткнулся.

Я уловил мальчишеские голоса. Через пару секунд оттуда выглянули наши юные провожатые, поймали наш взгляд, и сразу же юркнули обратно.

— Ну же… — буркнул я, снова оглядывая глухие стены домов и уходящую вверх цепочку тёмных проходов, — Где ты?

Внизу проулок очень скоро поворачивал, и оттуда, помимо вони стоков, очень тянуло рыбой. Виол поморщился и сказал, указав туда пальцем:

— Там — рыбные ряды. Их выгнали с Большой Площади, но далеко гнать не стали… Ветер с моря поддувает и сносит запах сюда.

Я кивнул. Небо над нами было чистым и голубым, с редкими облачками. Где-то за щербатым краем акведука светило яркое солнышко.

Со вздохом я понял, что сейчас слишком светло, чтобы нападать на нас. На всякий случай я выгнал из топорища Кутеня, послав его посмотреть, нет ли кого под акведуком. Тот, заглянув в несколько арочных проходов и проскользнув между двумя пацанами, которые так и прятались выше по улице, вернулся обратно.

Я старательно смотрел через его глаза, но меня отвлёк рыбный запах. Точнее, он отвлекал теневого щенка… Кутень с величайшим удовольствием втягивал его, и для меня стало дикой неожиданностью, что церберы любят рыбу.

Ну какой Тёмный Жрец мог предположить, что одно из страшнейших исчадий Тьмы может любить рыбу? Откуда вообще в великой и всепоглощающей, в необъятной и безжалостной… откуда во Тьме рыба?

— Ням-ням-ням! — возмущённо поклацал цербер у меня перед носом, передавая мне всю глубину своего голода.