НеТемный 3

Усевшись на землю в зарослях, я отправил Кутеня послушать, о чём говорят стражники, а сам уставился на далёкие ворота и задумался.

Глава 36

Думал я недолго… Конечно, броссу из-за размеров скрыться сложно, но хотя бы прикрыться я могу. И если использовать новую способность Кутеня ослепительно вспыхивать, то можно улучить подходящий момент.

В разгар утра по дороге уже сновали туда-сюда повозки, гружённые товарами — в основном, конечно же, солью. Обычная и магическая, соль составляла основной источник дохода в Солебреге.

Помимо повозок, скакали всадники, во множестве брели и пешие путники. Естественно, что вдоль дороги у самых ворот образовался небольшой стихийный рыночек. Продавали воду, еду, одежду, слабые магические побрякушки. Тут же несколько бедняков просили милостыни.

Бедняки меня не интересовали, а вот прикупиться кое-чем мне бы не помешало. Вот только с собой у меня не было вообще никаких денег — мешок с монетами я отдал барду перед тем, как меня повязала солебрежская стража.

— Кхм, — я поскрёб бороду, рассматривая своё топорище, — А почему я не оставил деньги в дубине?

Сокрушаться по этому поводу я не собирался. Мне пришлось вернуться назад, в небольшой лесок, и заставить Кутеня немного поработать воришкой. Причём цербер, поднявшийся в кроны деревьев, сразу приметил несколько людей вороватого вида, то и дело снующих по дороге.

Они предлагали путникам познакомиться с Солебрегом, рассказать о свойствах соли, поиграть в азартные игры… В общем, языком цеплялись к любому, кто казался им более-менее простоватым и безобидным, чтобы ловкими пальцами обчистить.

Местные давно уже их знали, поэтому прогоняли без раздумий. Но, видимо, некоторые продавцы были с хитрецами в доле, потому что спокойно смотрели, как те обчищали карманы у покупателей, рассматривающих товары.

Поэтому я, недолго думая, приказал Кутеню пошерудить в карманах именно у этих проходимцев. И ещё у одного бедняка, который изображал безногого, при этом прятал здоровые ноги под самодельной тележкой.

На рынке раздался истошный крик, а потом передо мной появился Кутень. Вывалившись из Тьмы, он ссыпал мне в ладонь несколько монеток… Тут же из его пасти вывалился окровавленный кусочек пальца, целая фаланга.

Увидев мой удивлённый взгляд, цербер виновато протявкал:

— Сам-сам-сам! — видимо, он имел в виду, что какой-то невезунчик сунул руки в карман именно в тот момент, когда там хозяйничала лапа цербера.

— Да наплевать на палец, — буркнул я, — Ты протащил через Тьму столько предметов?

Я восторженно глядел на два серебрянных и десять медяков на своей ладони. Цербер явно стал сильнее… Одно дело просто затянуть что-то во тьму, будь это монета или кусок чьей-то оторванной плоти. Другое дело — снова вытащить это из Тьмы.

Ведь здесь замешана не только магия, но и физика. Как бы не хотел маг повелевать мирами, как бы он не копил силы, законы природы всегда берут свою плату.

В реальности, если исключить нырок Кутеня во Тьму, то монетки и несчастный палец переместились почти мгновенно на десятки метров — я сидел в зарослях довольно далеко от дороги. Этот мир потребовал энергию за такое перемещение, и естественно, Кутень отдал свою.

Но цербер не выглядел утомлённым, а наоборот порывался притащить ещё чей-нибудь палец. Я усмехнулся, потрепав цербера за загривком — кожа сначала ощутила холод, а потом вспыхнула бросским огнём. Мягкий свет моих пальцев, утопающих в кромешной шерсти Кутеня, очень напомнил мне игру света в листьях…

— Смердящий ты свет, — я улыбнулся, — Да ты гений!

Мне нужно не прикрываться, а наоборот, открыться! И Вечное Древо точно должно было мне помочь в этой идее. Так мне удастся подойти к воротам вообще без проблем, ведь накрытый хламидой громила явно вызовет подозрение. А лиственник… это лиственник, пусть и громадный.

Кутень в этот момент снова подхватил откушенный палец, собираясь разжевать его, но я рявкнул, пригрозив питомцу дубиной:

— Не смей жрать человечину!

Цербер сразу же выплюнул несчастный кусок плоти, и та стукнула по топорищу. Я поморщился, глядя на каплю крови на дубине.

Да уж, тот жулик, которому принадлежала эта фаланга, заслуживал своей участи. Он не обладал явным умом, как и терпением. Ничтожный слизняк успел накуролесить почти на всех вратах Солебрега — на северных он пырнул ножом спалившего его торговца, на западных обчистил напившегося стражника, думая, что тот уснул.

Теперь воришка ошивался здесь, специально опалив себе лицо жгучим соком горного борщевика, чтоб его не узнали. Изображал из себя нищего лучевийца, сбежавшего от работорговцев…

Все эти неожиданные мысли пронеслись в моей голове, а я так и продолжал смотреть на пятнышко крови на древесине. К счастью, туговатых мозгов варвара мне хватило, чтобы окончательно сложить пазл.

Этот палец с точки зрения любого грамотного целителя ещё можно было пришить, и он выдал мне всё о хозяине. Ещё я коснулся этим топорищем Агату Ясную прежде, чем узнать её секрет. Но до этого я передавал дубину и Виолу, и Креоне — и никакого прозрения не было.