НеТемный 5

Я знал, что эти мысли для любого светлого — грешны, ибо гордыня… Но это всего лишь вызывало у меня улыбку. От этого мира не убудет, если я уловлю минутку насладиться поездкой, и немного поностальгировать.

Прямо под нами проносилось жёлтое море. Облака тумана клубились, иногда словно волнами накатывая на несущего нас дракона. При этом позади оставался туманный след ещё гуще… Значит, и вправду эта магия связана с ним.

Вокруг дракона кружилось тёмное пятно, то погружаясь в жёлтые облака внизу, то вылетая и игриво врубаясь в густой туманный след. Кутень, после того как очнулся от соловьиной песни, разошёлся не на шутку.

Спина драконьей матери была огромна, и в клубах туманной гривы легко уместились и Лука, и Бам-бам, и Креона, которую они придерживали. И я, огромный бросс с сундуком на коленях.

Кутень не знал, где бард — память цербера после того, как он услышал музыку соловьиного дракона, словно отрубило. Зато о судьбе Виола мне намекнула мать-дракон…

* * *

Как можно объясниться с могучим магическим существом, которое и разговаривать-то толком не умеет? Я не нашёл ничего лучше, как прикоснуться к дракону топорищем.

Да, оно показывало самые сокровенные страхи смертных, но я помнил случай со жрицей-лиственницей в Солебреге, когда меня оглушило этим самым топорищем. И всё же, повинуясь наитию, я рискнул опять использовать Губитель Древа…

У могучих существ, особенно богов, разум настолько могучий, что человеческая сущность не способна выдержать такую связь. Хотя в мозги неразумных существ божества отлично проникают.

Чтобы поберечь бедных людей, боги посылают им абстрактные видения в их снах… Они показывают образы, играют небольшие сцены, глядя на которые их последователи пытаются понять, что же им такое привиделось свыше.

Так и Бездна, например, не может напрямую проникнуть в мозг человека и сказать: «Дурень, чеснок не убьёт бросского воина. Это обман!» Вот и приходится ей выкручиваться, но, судя по упрямству её последователей, пока не очень получается.

Я сам до конца не понимал законов «божественного предела», который ограничивает богов в мирах смертных. Но на то они и божественные законы.

То, что со мной боги спокойно разговаривали, особенный случай. И, естественно, я крепко задумывался — а почему?

То ли это переселение душ по воле Отца-Неба повлияло, то ли моя сознательная жертва, чтобы спасти свою дочь. А быть может, всё гораздо банальнее, и меня спасает наличие в глубине души Хморока… Но при всём при этом Отец-Небо так ни разу и не связался со мной — ни видением, ни прямым указанием.

А из трактатов Ордена Света я прекрасно помнил: боги практически никак не показывают себя там, где им нужна сильная вера. С этими богами только так… Каждая мелочь — важна.

Дракониха была достаточно могучей, но всё же не божеством. И когда я коснулся её топорищем, моя особенность показала себя и тут — я хоть и получил заметный удар по чакрам, едва увидел мир глазами дракона, но при этом остался в сознании.

* * *

Ощущать себя таким огромным… Сквозь каждую частичку тумана чувствовать свою территорию… Своих сородичей… Чувствовать вожака драконьей стаи…

Соловьиный дракон не поёт. Это мы слышим песнь, а он просто желает, чтобы добыча подошла — и добыча идёт.

И да, у драконихи был страх. Страх за маленькое существо в сундуке, которое она не смогла уберечь, когда в их краях объявился Левон Кровавый.

Он где-то раздобыл кровь вожака драконьей стаи, и хотел использовать эти силы, чтобы проникнуть в Огненную Пещеру. Именно эта кровь, которую он принимал по капле, позволяла ему проходить незамеченным в третьей магической зоне.

Но в Пещере свои законы, даже соловьиная стая туда не совалась. Поэтому не удивительно, что вампиру и с драконьей каплей в своей крови не хватило сил, чтобы пройти жар подземных чертогов.

С пещерой не получилось, но кровь придала вампиру достаточно способностей, чтобы обманом выкрасть детёныша из гнезда. Он хотел подчинить мать, использовав Магию Крови, вот только допустил какую-то ошибку в заклинании.

То, что у Левона везде ошибки, вызвало у меня лишь усмешку… Дилетант. Ох, Бездна, бороться с тобой в этом мире с одной стороны истинное удовольствие, а с другой — настоящее мучение.

Когда ты вампир, напившийся драконьей крови, с Магией Крови надо быть особенно осторожным. Мозгов понять этого у Тёмного Жреца не хватило… Он настроил заклинание на вожака, но забыл, что напился его же крови. И получилось, что Левон теперь и сам не мог приблизиться к сундуку, иначе бы огненное заклинание убило детёныша.

Поэтому, пока огненное заклинание не заработало во всю силу, Левон и накидал на сундук всю ту мишуру, что мы снимали с Лукой. А сам едва успел слинять из замка, а заодно и из магической зоны.

Прошло много времени, прежде чем дракониха поняла, где спрятан сундук. В том самом замке, который она в ярости разрушила… Но почему-то она его не видела. Да если б и видела, всё равно была бы беспомощна.