НеТемный 5

Я поднял оружие, потом приложил белый камушек к лезвию. Как и ожидалось, тот будто бы втянулся внутрь, оставшись просто белым пятном на железе. Вот и соединились камни, имеющие свойство смотреть в прошлое и будущее.

В задумчивости я поскрёб щетину на щеке. Так, а если… Опустив взгляд, я приложил лезвие к ране на животе. Что там надо подумать, чтобы исцелиться? И получится ли? Э-э-э… У Бездны заболи, у Яриуса заболи, а Малуша исцели.

Убрав топор, я поражённо уставился на гладкую кожу без единой царапины, где остались лишь потёки крови.

«Смертный, я бы на твоём месте не увлекался и мой предел бы не тратил. Ты же знаешь божественные законы».

— Без тебя знаю, — проворчал я, вставая и примериваясь к глыбе льда.

Глава 31

Работать топором приходилось аккуратно, потому что Губитель прорезал лёд как масло, и его лезвие явно не увидело бы разницу между льдом и плотью.

Покалеченные магические контуры отзывались головной болью, точные движения давались с трудом, да ещё мешали сомнения, вдруг закравшиеся в душу. Для чего это всё было, если я растерял всю силу?

Ну, спас я Агату… Сейчас она вытянет Креону из ледяного омута, потом они откроют сундук с дитём соловьиного дракона, нас отпустят, и…

И что дальше?

Что сможет калека, недомаг и недовоин, который, чтобы примериться ударом топора, тратит на это несколько секунд?

Интуиция сейчас тоже, кстати, не работала, но опыт Всеволода я ещё не растерял. И сразу понял, что это не мои мысли, и откуда дует ветер.

— Иди погрейся на солнышке, грязь, — прошептал я, тяжело дыша.

Бездна наверняка была ещё здесь, но законы мироздания никто не отнимал, она явно потратила почти весь предел… Но не сдалась, и теперь атаковала такими вот тонкими, на грани ощущения, ментальными ударами.

И, надо сказать, её магия работала… В моих глазах, залитых потом, темнело и время от времени плавали золотистые круги. Я просто устал… И самым огромным желанием было просто бросить всё и лечь спать.

Наконец освобождённая Агата выскользнула мне на руки из расколотой ледяной ловушки, и я свалился на колени, до того тяжёлой мне показалась чародейка. Нет, до того я ослабел.

Кое-как уложив её на камни, я ласково поправил серебристые волосы Агаты Ясной, с огромным удивлением читая свои чувства. Да сожри меня… кхм… Маюн! Неужели бывший Тёмный Жрец обрёл возможность любить⁈

В это чудо мне верилось с трудом. Эта способность вырезалась из души в самом начале Тёмного Пути, поэтому… Недобро заурчав, я тряхнул головой, выгоняя ненужные мысли. Пшла вон, сраная Бездна, из моей головы!

Дочь Луны не просыпалась, а я плавал между сном и явью, остро ощущая, что через несколько мгновений просто свалюсь. Поэтому, недолго думая, я просто поцеловал Агату…

Вообще, во множестве сказаний герои так спасают красавиц, чем же хуже я, обычный бросский воин?

* * *

Странное это было ощущение. Вроде бы я всё ещё видел себя в пещере, сидящим и бережно обнимающим бездыханную чародейку… Но в то же время я понимал, что это не та пещера.

Это не я…

И в моих руках не Агата.

Я был Хмороком и держал в объятиях Моркату. Серьёзно раненым Хмороком, кстати — я видел пробоины в моих доспехах и чувствовал, как утекает из меня кровь. Она струилась вокруг меня чёрными вихрями, не как жидкость, а как туман.

«Теперь ты знаешь, смертный, как я спас свою жену», — послышался шёпот Хморока, — «Спустился в самое сердце её личной преисподней, чтобы вытащить…».

При этих словах Хморок в моём видении… то есть, я… кашлянул, выплёвывая чёрный вихрь крови и, отпустив Моркату, завалился на землю. Да смердящий Свет!

Можно было и не спрашивать, зачем мне являются все эти видения. Боги, они такие, всё равно прямо не ответят.

— Хморок… вестник… ты… — просипел я, чувствуя, как на мир наплывает вечная Тьма, из которой уже нет выхода, — Как же ты сам спасся тогда?

«А я и не спасся… Она спасла».

* * *

Теперь меня носило на волнах. Я ничего не видел и не слышал, но чувствовал, как шторм таскает моё тело во все стороны, то и дело со всего маху втыкая в жёсткие борта.

— Моркатова стужь!!!

Этот голос, злой и срывающийся, доносился до меня будто сквозь вату. Странно, шторм не слышу, а голос слышу…

— Чёртов бросс! Тяжеленный… хорлова падаль!

Я узнал голос… да, злой, срывающийся… но это был её голос. Агата костерила меня на чём свет стоит, обещала убить… но…

— Да иди же ты скорее! Он гонится за нами, бросс! Очнись!!!

Агата Ясная меня тащила. Не знаю, как она это делала, но теперь я понял, что это за качка такая страшная. Это она падала под моим весом, пыталась снова встать, пыталась ещё подтащить меня.

Куда там пусть и сильной, но хрупкой чародейке…

Послышалось рычание Кутеня. Я чувствовал, как он цепко хватал мою руку пастью и тоже тащил, пытаясь помочь чародейке. К счастью, та уже не боялась цербера.

— Очнись, хорлова ты падаль!!! Давай, Сумрак, помогай… Очнись!

Очнись… Легко сказать.