Нетерпеливый алхимик

— В течение шести часов Тринидад никому не попадался на глаза, — сообщил Марчена, — ни здесь, ни в своем поселке. Он как сквозь землю провалился. Мы сделали поквартирный обход — все впустую, а когда спрашивали о блондинке, то нас поднимали на смех: «Метр восемьдесят, говорите? Черт возьми, я бы не пропустил такую крошку!» Сам понимаешь, на четвертом шутнике пропадает всякое желание продолжать расспросы.

— Понимаю, — сказал я, глядя в потолок.

Складывалась аховая ситуация: вот сидим мы здесь умудренные опытом сыщики — голова в порядке, руки, ноги на месте — и беспомощно смотрим друг на друга, не зная, в каком направлении действовать дальше. Так чувствует себя человек на Северном полюсе в роковой момент, когда у него кончились спички, и он лихорадочно соображает, чем бы разжечь огонь. На несколько секунд, показавшихся нам вечностью, в комнате воцарилась вязкая тишина, как нельзя лучше отражавшая наше душевное состояние.

— Готов поклясться, — нарушил молчание Марчена, — что в тот вечер он куда-то уехал: скорее всего, в Гвадалахару или в Мадрид. Смотрите: час туда, час обратно, и у него остается еще четыре часа на любовные шалости.

— Твое предположение дает нам возможность определиться с девушкой, — одобрительно заметил я.

— И лишнюю головную боль, — возразила Чаморро. — Здесь ей негде укрыться, а вот в Мадриде — легче легкого, и искать ее там все равно что иголку в стоге сена.

Я разделял опасения моей помощницы. Работа в сельской местности имеет свои изъяны, и среди них первое место занимает скука, навеянная примитивной вульгарностью происшествий. Как правило, они ограничиваются драками с пальбой из охотничьих ружей, которые время от времени затеваются в маленьких селениях. Вместе с тем местные жандармы имеют ряд преимуществ, в частности, замкнутость пространства, где все друг друга знают и где ни одно нарушение закона не проходит бесследно. Когда привыкаешь к неторопливому укладу провинции, трудно переключиться на большой город, тем более на Мадрид, — приходит неверие в способность изменить ход вещей, а вслед за ним — неодолимая лень.

— В Мадриде нам не избежать общения с полицией, — предостерег я.

Перспектива явно не пришлась по вкусу моим собеседникам. На лицах Марчены, Руиса и даже Чаморро появилось выражение резкой неприязни, смешанное с презрением. В нашей повседневной работе мелочное соперничество между силовыми структурами приводит к серьезным осложнениям, и происходят они в основном из-за того, что сотрудники одного ведомства считают для себя зазорным обращаться за помощью к коллегам из другого.

— Согласитесь, крайне неразумно предпринимать самостоятельные действия на чужой территории, — пытался вразумить я своих товарищей. — У нас уйдут месяцы, чтобы узнать десятую долю той информации, которую любой полицейский выложит за пять минут, не успев проглотить чашку кофе.

— Принято, но сначала нужно обработать уже имеющиеся у нас факты, — предложил Марчена. — Сдается, мы сбрасываем со счетов одну деталь: в спектакле под названием «безукоризненная репутация Тринидада Солера», разыгранном дружным хором статистов с атомной станции, присутствует маленькая нестыковка. Главный герой принимал таблетки.

— Антидепрессанты, — не преминула подать голос Чаморро.

— Думаешь, я о них забыл? — спросил я. — С одной стороны, ты прав, и таблетки действительно со скрипом вписываются в общий контекст, а с другой — они могут стать ключом для раскрытия преступления.

— Как это? — удивился Марчена.