Нетленный прах

Педро Леон Акоста был одной из самых зловещих личностей даже в те времена, когда недостатка в таковых Колумбия не знала. Слегка опущенное левое веко придавало его взгляду выражение недоверчивое и одновременно – беспокойное; уши были остроконечные, как у беса, причем бес этот недурно ездил верхом и прилично стрелял. Происходил он из хорошей, что называется, уважаемой семьи добрых католиков и консерваторов, владевшей обширными латифундиями в Сопо и землями в гористой местности вокруг Убате. Но сам Педро Леон Акоста внушал не уважение, а ужас, и поговорка «в семье не без урода» полностью к нему подходила: такие, как он, не только несут в мир зло, но и разбивают сердце своим родителям. Если же человек, подобный Педро Леону, появляется на свет в такой семье, как семья Акоста, это пугает особенно сильно, потому что есть в этом ударе судьбы нечто намеренное, заставляющее предположить, что Бог от этой семьи отвернулся. Впрочем, Бог не отвернулся от жителей Боготы, судя хотя бы по тому, что человек, в пончо и элегантной шляпе, верхом объезжавший свои владения, не расстававшийся с оружием, хотя никто, кроме уличных собак, не мог повстречаться на его пути, так вот, человек этот был совсем не похож на других овец – заблудших ли, паршивых – из других богатых семейств, от которых отвернулся Господь. Нет, то был совсем другой человек: восемь лет назад он предпринял попытку убить президента Республики.

В начале 1905 года Педро Леон Акоста и его брат Мигель, объединившись с тремя братьями Ортега из такой же консервативной семьи, составили заговор против президента Рафаэля Рейеса, плохо, по их мнению, противостоявшего натиску либералов. Обиды копились долго. Рейесу перестали доверять после того, как он однажды заявил, что его долг – быть президентом всех граждан страны, а не только своих однопартийцев, а в другой раз – что он назначит генерала и либерала Бенхамина Эрреру военным министром, и заговорщики не желали, чтобы он шел на такую уступку врагам. Чаша терпения переполнилась, когда он приблизил к себе Рафаэля Урибе Урибе – безбожника, поднявшего оружие на отчизну и требовавшего расторгнуть конкордат с католической церковью. Президент Рейес разбил его войска в войне 1895 года, теперь же, по его словам, намеревался сделать его членом правительства. Для того ли с господним именем на устах победили они в той войне, чтобы тотчас сдать страну побежденным?

И в один прекрасный день, который, без сомнения, когда-нибудь станет достоянием гласности, четверо всадников спешились перед долиной Сопо и там же, у подножия исполинской горы, подобной задремавшему чудовищу, скрестили пальцы правой руки, держа в левой бокал шампанского, поклялись свергнуть президента Рейеса и выпили за успех своего начинания. Они рассчитывали, что оно не станет достоянием общественности, однако же просчитались. Последствия, впрочем, оказались не такими, как можно было ожидать и опасаться: слишком уж близки были к президенту дон Анатолио Акоста и дон Сенен Ортега, главы двух семей. И это обстоятельство обеспечило их сыновьям кое-какие поблажки: когда слухи о заговоре дошли до президента, он пригласил к себе во дворец всю компанию – отцов, сыновей и приходского священника – и так, словно урезонивал несмышленышей, попросил молодых людей бросить их затею. Заверил их, что у него и в мыслях никогда не было ставить либерала на военное министерство, а в видах умиротворения заговорщиков предложил Акосте возглавить Национальную полицию, а его брату – стать представителем колумбийского правительства в Военной академии Чили. Несмотря на слова признательности, которые произнес Акоста, принимая эти предложения, вопреки улыбкам и объятиям, которыми они простились с президентом, тот вскоре – уже в декабре – узнал, что заговорщики продолжают свою деятельность. Генерал Луис Суарес Кастильо, командующий колумбийской армией, произвел серию арестов, однако ни братья Акоста, ни братья Ортега за решетку не попали.