Нетократия

Вес дело в умении очаровать нетократию, играя на ее пристрастиях. Победитель в этом случае, действительно получит все: куда бы ни пошла нетократия, ее слуги последуют за ней, и при хорошо развитой системе обслуживания конкретный город станет еще более привлекательным. Размер определенно не все, потому что количество – это категория капитализма. Даже в момент написания этих строк можно увидеть, как нетократия в США перебирается в города среднего размера, такие как Сиэттл, Майами, Остин и Сан-Франциско, а не в мега-метрополии Нью-Йорка или Лос-Анжелеса. То же самое будет происходить в Европе и Азии. Тщательно подобранный баланс разных факторов будет значить больше, чем просто размер. Это, естественно, вопросы жилья, инфраструктуры и коммуникаций, но одного только этого недостаточно. Нетократы – природные тусовщики, они ищут себе подобных и места, где набор предлагаемых стилей жизни наиболее разнообразен. Они будут перемещаться куда угодно, где будет наибольший культурный динамизм.

Порой трудно отличить причину от следствия, потому что имеет место их постоянное взаимодействие, при котором различные уровни влияют друг на друга. Культурный климат влияет на демографическую ситуацию и миграцию, а они, в свою очередь, влияют на культурный климат. Тот факт, что население постепенно становится старше, 'стачает, что уменьшится реальная стоимость пенсий, и пенсионный возраст начнет различаться и постепенно поползет вверх. 'Молодежные' тенденции стали модными в конце XX столетия – что-то вроде культурного пубертата, растянувшегося до фазы взрослости, но это движение неоднозначно. Наиболее впечатляющая модель другая: культурный разрыв между нетократией и низшим классом будет стремительно увеличиваться. Для того, чтобы понять, почему это будет происходить, необходимо еще раз обратиться к истории развития медиа-индустрии.

XX век был золотым веком средств массовой информации. Благодаря технологиям (сперва радио, потом телевидения) одно и то же сообщение одновременно может достичь всей нации, а с развитием спутниковой связи, и всего мира. Эфирное вещание стало лучшим инструментом пропаганды за все времена. Невозможно переоценить влияние радио на национальное единение народов США и Великобритании в годы II мировой войны. Во второй половине столетия иступило в свои права и телевидение, которое помогло значительно снизить темпы отмирания института национального государства, неважно, было ли телевидение частным, как в Штатах, или государственным, как в Европе. Главная идея была прежней: нация – это 'естественное' образование и оно вне обсуждения, потому что нация и телевизионная аудитория – это одно и то же. Люди, смотревшие одни и те же передачи, образовывали сплоченную и 'естественным образом' изолированную группу. Телезрители всей страны должны объединиться и быть примерными гражданами и потребителями, чтобы колеса вертелись правильно.

По иронии судьбы именно дальнейшее развитие технологии, которая искусственно вдыхала жизнь в государство и капитализм, теперь хоронит старую парадигму. Когда сериал Cosby, в котором все главные роли исполняли чернокожие актеры, стал самой популярной телевизионной программой в США в 1980-е, это было воспринято как многообещающий признак растущей терпимости телевидения и его положительного влияния на аудиторию и общество в целом. На самом деле это было подтверждением феномена, уже в то время хорошо известного социологам: фрагментации телевизионной аудитории и постепенного спада в индустрии масс-медиа. Количество телевизионных каналов росло, но аудитория каждого из них уменьшалась. Снижение потребления телепродукции (каждой отдельной передачи) стало явным признаком все большей фрагментации СМИ. Из 'широковещательного' средства оно становится 'узковещательным'. Вместо того, чтобы стараться охватить большие аудитории, телевизионные каналы были вынуждены сосредоточить усилия на строго ограниченных её сегментах.

Тот факт, что Cosby какое-то время возглавлял чарты зрительской популярности, вовсе не означал появления интереса к теме расовой дискриминации и/или социальной справедливости на американском телевидении. Просто безработные одинокие чернокожие женщины были в тот момент крупнейшим распознаваемым рекламодателями зрительским сегментом. Это означает не просто фрагментацию аудитории, но и снижение её общего интеллектуального уровня. Подгузники и стиральные порошки остаются примерами товаров, которые по-прежнему целесообразно рекламировать на телевидении, в то время как телевизионная реклама модной одежды или 'продвинутой' электроники будет пустой тратой времени и денег. Сама новая элита не интересуется телевидением, больше занятая построением сетевых сообществ с помощью новейших интерактивных средств коммуникации. Правда, это не останавливает нетократов от попытки контролировать телевидение, чтобы использовать его для отвлечения и анестезии неоднородного низшего класса, который объединяет только низкий статус и увеличивающаяся беспомощность.