Нетороплив наш тлен

Закрыв флягу и снова повесив ее на пояс, Ной присел, открыл рюкзак, порылся в содержимом и вытащил бурбон. Он долго смотрел на бутылки, пытаясь заставить себя разбить их об асфальт. Через несколько минут в памяти всплыло смутное прошлое. Руки сжимали бутылочные горлышки, пока он вспоминал то, что изо всех сил пытался забыть.

В конце концов он вернул бутылки в рюкзак, обмотав их вещами так, чтобы они случайно не разбились. Сев спиной к отбойнику, Ной обругал себя за слабость.

16.

Шесть лет назад...

Место называлось «Прозрение». Реабилитационный центр для алко- и наркозависимых. Наверное, самый известный в районе. Ной видел, как его рекламировали по телевизору: диктор полумрачным-полуоптимистичным тоном обещал зависимым, что они попадут в место, полное умиротворения, где заново смогут открыть самих себя и встать на «путь выздоровления». Особо подчеркивалось самое низкое число рецидивов по стране.

В юности Ной хихикал над рекламой, уверенный, что и ноги его там не будет, ведь реабилитационные клиники — удел неудачников и слабаков, неспособных справиться со своими привычками. Его жизнь была полна перспектив и привилегий. Отец неплохо зарабатывал и хорошо обеспечивал семью. Они с сестрой никогда и ни в чем не нуждались. Ной был не из тех, кто мог подсесть на наркотики и скатиться вниз без надежды на выздоровление.

Первый год после окончания школы стал годом неприятных открытий. Одно из самых крупных — его эмоциональная слабость перед лицом серьезных неудач. Сперва казалось, что он оправится от «разрыва» с Лизой и проблем с учебой. Вернувшись домой в начале декабря, Ной нашел работу и изо всех сил старался доказать, что справился с пагубной привычкой. У него убедительно получалось водить всех за нос во время праздников и две первые недели после Нового года.

На самом же деле Ной вовсю пьянствовал с новыми коллегами, работая в продовольственном магазине «Уинн-Дикси». Он редко бывал дома и худо-бедно сохранял образ трезвенника в первый месяц. Смена заканчивалась в полночь, он собирался с друзьями и пил до рассвета. Если появлялся кокаин, то вечеринка продолжалась. Его новые друзья вели одинаковый образ жизни: днем спали и вставали только к вечеру, когда надо было выходить в смену. Ной ночевал там, где отключался от количества выпитого.

Он обильно заливал печаль, но ему удавалось обманывать себя и выставлять все это за веселье. Правда открылась тогда, когда он превзошел друзей-пьянчуг: слетел с дороги ночью на своем «Камаро» и врезался в дерево. Машина разбилась вдребезги, и позже Ной осознал, что чудом остался жив. Обычно он не пристегивался, но в ту ночь почему-то накинул ремень. Сбежав с места аварии, он всю ночь прятался дома у друга, а с утра заявил, что машину кто-то угнал, и аварию тоже списал на угонщика. Полицейские и родители с сомнением отнеслись к его словам, но обошлось без тяжелых последствий. Ему повезло.

А потом случилась потасовка в магазине. Он заступил на смену, уже приняв на грудь пару бутылок пива. Вполне нормальное поведение для молодых низкооплачиваемых сотрудников магазина, даже что-то вроде почетной практики. Правда, коллеги Ноя справлялись с ней лучше, зависая на границе легкого опьянения, а вот от него самого в тот вечер разило как от пивной бочки, и он даже не пытался этого скрыть. Несколько покупателей пожаловались руководству. Вспыхнул конфликт. Ной ударил своего начальника, и очевидно, что на этом закончилась его работа в «Уинн-Дикси». Отец каким-то образом договорился с начальником, и тот так и не подал заявление в полицию. Ной догадывался, что вопрос решили деньги.

Отец пришел в бешенство. Следующие несколько дней Ной жил у родителей и участвовал в бесконечном, затяжном скандале. В какой-то момент он в гневе сбежал, сел за руль машины, купленной за счет страховых выплат взамен прошлой, и разбил и ее. Без возможности восстановления. В этот раз избежать ответственности не удалось: пострадала общественная собственность и Ной не смог уйти с места происшествия. Приговор предусматривал отсрочку, если он пройдет восьминедельный курс реабилитации, а дополнительным стимулом послужило обещание отца выкинуть его из дома, если он еще хоть раз почувствует от сына алкогольный душок.

Так Ной оказался в комнате ожидания центра «Прозрение». Вместе с ним были и другие люди — притихшие будущие пациенты вместе с близкими. Ной же сидел один. Родители злились и решили не сопровождать его. Ему казалось, что он понимает их, ведь оказался он здесь не по собственному желанию. Друзья из «Уинн-Дикси» больше с ним не общались. Все от него отвернулись, и Ной чувствовал себя одиноким и никем не любимым. К тому же алкоголь больше не туманил его мозг, и Ной вновь и вновь задавал себе вопрос: «Почему все так вышло с Лизой?» Так несправедливо. Вселенная ополчилась на него. По крайней мере, так ему казалось.

Когда его вызвали в кабинет специалиста по приему, в глазах у него стояли слезы. Консультант спросил, что случилось, и Ной ответил: «Я влюбился в девушку».

Наставник по имени Дуайт Кук кивнул и сказал: