Неторопливая машина времени

Потрясенный, он упал на колени, потом рухнул навзничь. Далеко внизу, на раскалывавшемся на части дворе черным пятном зиял вход в подземелье. Ахаб задрожал. Блок, с таким трудом передвинутый им, чтобы закрыть вход, был отброшен в сторону, и из отверстия наружу неслась лавина мюларисов.

Они покидали лабиринт — все, сколько их было на планете. Сотни тысяч, возможно, многие миллионы. Набегающие одна за другой волны мюларисов заполнили двор, потом начали выстраиваться рядами — один ряд, три, десять… Глаза Ахаба расширились. Тучи пыли не позволяли отчетливо видеть происходящее, но он все же разглядел, что пестрая масса небольших тел образует круг. Возникло его лицо. Огромный лик посмотрел на свой оригинал, улыбнулся и подмигнул.

Ахаб почти машинально вытянул вперед руку и изобразил в воздухе знак, который должен был… Но было уже поздно. Мюларисы устремились вверх по стенам донжона, поднимая его лицо все выше и выше. Их масса бурлила, в ней возникали и тут же исчезали смутные формы. Ахаб увидел, как появились щеки, сформировалась голова. Лицо опять улыбнулось, словно проверяя свои возможности. Но деятельность десятков тысяч существ продолжалась. Возникла шея, затем прорисовались плечи, выросли руки.

Задохнувшись, Ахаб увидел, как его гигантская копия заполнила донжон. Он увидел, как распрямилось огромное тело, подняв голову вверх, на уровень туч — наверное, на высоту в добрую сотню метров. Великан наклонился, подобрал лежавший возле донжона ствол дерева и вскинул его над головой, словно чудовищное копье.

Где-то вверху, в самом сердце хаоса, гневно взвыла мурена.

И тогда свободной рукой гигантский воин Ахаб-Мюларис подобрал маленького брата-человека и водрузил на свое плечо. Он утвердился ногами на плитах двора, проверил взглядом надежность своей каменной брони. Потом, в непрерывном потоке света и мрака, он встал лицом к лицу с муреной и начал битву.

И на Ансиле не осталось никого, кроме Мишеля Ахаба.

Жак Стернберг Завоеватели

История, что уже неоднократно замечено, есть вечное повторение. И это правда.

Начиная с XXII века она значительно расширила сферу своего проявления, сохранив качество мифа, подверженного законам земного тяготения. Все, что свершалось в бесконечном пространстве на протяжении нескольких веков Космической Эры, уже происходило на Земле в средние века. Словно история имела в своем распоряжении небольшое количество элементарных блоков, из которых строила свои легенды: войны, завоевания, перемирия, революции… Снова никому не нужная очередная война, и затем столь же бесполезное очередное перемирие.

И все было именно так, за исключением того, что Земля уже давно превратилась в метрополию Вселенной. Человек, овладев своей родной планетой, успешно покорил множество чужих. Но ему так и не удалось достичь счастья, о котором столь много говорилось начиная с сотворения мира.

К титулу сына Божьего человек добавил звание космического титана, потом прозвище звездного короля, однако оставался все тем же легко уязвимым существом, с продолжительностью жизни меньшей, чем у какой-нибудь черепахи. И даже вписав не одну славную страницу в золотую книгу свершений, он так и не смог продлить срок, отпущенный ему природой. Можно даже сказать, что он довольно небрежно сократил продолжительность своей жизни, сделав гибель из-за несчастного случая еще более вероятной.