Неторопливо, бережно, всецело (ЛП)

Когда моё дыхание наконец успокаивается, я захожу в гостиную и обнаруживаю, что Пол и Мэт сидят там и смотрят кино. Мэт вернулся примерно час назад, и его глаза были красными и припухшими. Он молчал, а когда я собрался с ним заговорить, Пол предупреждающе покачал головой. Так что пришлось оставить его в покое. Я подхожу к телевизору и ставлю его на «паузу». Братья сердито смотрят на меня. Но я, вероятно, выгляжу испуганным, потому что на их лицах появляется беспокойство.

— Что-то случилось? — спрашивает Пол.

— Ничего, — выпаливаю я. Потом падаю на диван и кладу Джинджер на колени к Мэту. Он улыбается и позволяет котёнку спрятаться у него на шее. После чего ухмыляется и тыкается в неё носом. А я прячу лицо в ладонях.

— Она не готова, да? — продолжает задавать вопросы Пол. Меня бесит, когда он так делает. Словно у него дар ясновидения. Он всегда знает, что у нас на уме ещё до того, как мы успеваем что-то сказать. Нам никогда не удавалось скрыться от этого дерьма, кроме тех случаев, когда мы с Сэмом вместе что-то вытворяли. Или когда меня арестовали.

— Она готова, — произношу я на выдохе. — Но… но… но… но… — И замолкаю, потому что не могу подобрать подходящие слова. Потом со стоном откидываюсь на спинку дивана и задаю вопрос: — Что если я всё испорчу?

— И как, по-твоему, ты можешь это сделать? — интересуется Мэт. Котёнок уткнулся в ворот его футболки и, пригревшись, лежит там. — Ты же не чёртов девственник, дурачок, — успокаивает он.

Даже не знаю, как более точно сформулировать свои чувства. Вообще не представляю.

— Я никогда не любил ни одну из этих девушек.

Мэт делает глоток пива и внимательно смотрит на меня.

— Но её ты любишь. — Это не вопрос, а утверждение. И он прав.

— Ага.

— Может, тебе нужна лекция о пестиках и тычинках? — предлагает Пол. — Вставляешь деталь «А» в отверстие «Б». — Он демонстрирует неприличный жест. — Или деталь «А» в отверстие «В». — И ухмыляется. — Или деталь «А» в отверстие «Г». Правда, некоторым девушкам подобное не нравится, так что с этого лучше не начинать. Но можешь предложить такой вариант на день рождения. Твой. Не её.

Я поднимаю подушку и кидаю её, целясь ему в голову. Но он со смехом её ловит.

Наконец, он мягко говорит:

— Перестань себя накручивать.

— Она через многое прошла, — отвечаю я, бросая взгляд на закрытую дверь.

— Пит, до этого ты без всяких проблем был тем, кто ей нужен. А ей многого и не надо. Просто чтобы ты её любил. Позволь ей вести. Позволь показать, чего она действительно хочет, — спокойно говорит Пол.

Она сидит в моей комнате обнажённая. Я и так знаю, чего она хочет.

— Ладно, — соглашаюсь я и поворачиваюсь к Мэту, который принюхивается к котёнку. — Можешь присмотреть за ней?

— Без проблем, я посижу с Джинджер фон Вонючкой, — слышу в ответ. Он такой тихий. Понимаю, что у него был очень тяжёлый день, но не знаю, как его подбодрить.

Поэтому просто сжимаю его колено и ухожу в направлении спальни. Пол окликает меня и показывает большим пальцем в сторону ящика на кухне, который набит презервативами. Я ухмыляюсь и беру оттуда целую горсть.

— И не скажешь, что парень не подготовился, — игриво замечает Мэт, потом поднимает вверх большие пальцы и по-идиотски ухмыляется.

Я открываю дверь спальни и обнаруживаю, что Рейган уже погасила свет. Осталось только приглушённое свечение лампы на прикроватной тумбочке. Рейган лежит на животе и обнимает руками подушку. Её татуировка яркая, но немного припухшая. Я всё ещё не могу поверить, что она её сделала. Отец Рейган прикончит меня. А потом её. Её спина обнажена, и я знаю, что под простынями на ней тоже ничего нет.

Подхожу к своей половине кровати и кладу презервативы на край прикроватной тумбочки. Потом забираюсь в постель и лежу на спине, уставившись в потолок. Она не двигается и, похоже, уже спит. Но когда я поворачиваюсь и заключаю её в свои объятия, она прижимается ко мне своей нежной обнажённой кожей и изумительно полными женскими прелестями. Её обнажённая грудь касается моей груди, соски упираются в мою кожу.

Рейган прячет лицо у меня на плече.

— Слушай, Пит, — начинает она.

— А? — бормочу я, не в силах связать и двух слов. По крайней мере, не сейчас.

— Если ты не хочешь меня из-за того, что произошло, то лучше скажи об этом сейчас. — Её слова звучат тихо, но уверенно. Проблема в том, что я не знаю, что она имеет в виду. Случившееся с Мэгги? Или изнасилование?

Поэтому мне остаётся только быть честным.

— Я не хочу пользоваться твоей слабостью, — откровенно говорю ей. — Но у меня такое чувство, что именно это я и делаю.

Она сдавленно хихикает на моей груди.

— Я бы сказала, что всё как раз наоборот. Похоже, это я пользуюсь твоей слабостью. — Она целует мою грудь. — Так что давай просто поспим.

Убираю волосы с её лба и прижимаюсь к нему губами.

— Хорошо, — выдыхаю я. Спасибо, господи. Потому что я трус. Большой, толстый, старый и бесполезный трус.

Она переворачивается на спину и смотрит в потолок. В темноте мне виден её профиль. Я легонько сжимаю её руку. Мне вроде как жарко, поэтому не притягиваю её обратно к себе.