Нетразим. (СИ)

  - Эльфы! Вы выслушали меня, выслушали ДарГиртона и, если еще здесь на пару дней задержитесь, то выслушаете и мнение Артаса, правда, последний к длительным уговорам не расположен. Кто желает идти за мной - я и мои спутники будем ждать до вечера. А кто не желает... Тем желаю удачи, она Вам сильно пригодится.

  Я соскочил с помоста и кивнул головой солдатам. Те принялись вытаскивать своего оглушенного начальника, а мой отряд тем временем, рассекая толпу, отправился к выходу из лагеря.

  - Они не согласны, - прошептал мне на ухо Лионтар.

  - Они не согласны ВМЕСТЕ, - тихо ответил я, - Видишь, они расходятся? Когда каждый обдумает в отдельности мои слова... Я, надеюсь, они примут правильное решение.

  Первый желающий убраться отсюда куда подальше, пусть даже и под крыло демонов, нашелся через час после моего выступления. Молодая эльфийка с тремя детьми, потерявшая мужа при бегстве из центральной части страны, посчитала, что ради спасения своих чад стоит пренебречь принципами общественной морали.

  Честно говоря, я считаю, что у общества не может быть никаких моральных принципов, ведь любое общество разнородно по своей сути. Упрощенно говоря, кто-то любит чай, кто-то - кофе, кто-то любит врезать пивка, а кто-то - больше по водочке. Моральный кодекс (или его подобие) присущ либо отдельному индивиду, либо замкнутой группе личностей, объединенных общими интересами: рыцарский кодекс чести, клятва Гиппократа и даже принцип "Рука руку моет", основной для чинуш всех миров и народов. То, что называют общественной моралью, на самом деле является установкой для общества, данной этому обществу управляющей им элитой и ловко замаскированной под общественные нужды.

  То есть, при отсутствии твердой руки государства никакая общественная мораль долго не существует. Вот и у эльфов государство явно не справлялось со своими обязанностями, о чем четко свидетельствовало отношение беженцев к символу местной власти - генералу ДарГиртону. Так что, толпа пошумела и разошлась, и вскоре после той эльфийки к стоянке моего отряда потек тоненький ручеек желающих спастись от нашествия нежити. И с приближением вечера этот ручеек постепенно превращался в полноводную реку, так что работы с построением каравана у моих подчиненных хватало.

  Сам же я просто стоял и со скучающим выражением лица наблюдал за суетой. Не натрезимское это дело - управлять погрузкой всяческой утвари, и без меня ушастики справятся. Ушастики, стоит отдать им должное, и справлялись, причем без лишней грызни - все понимали, что времени в обрез. Разведчики эльфов донесли, что первые отряды нежити уже перебрались через реку.

  Когда генерал ДарГиртон пришел в сознание, он, разобравшись в ситуации, в первую очередь решил арестовать меня. Неизвестно, получилось бы у него это или нет (скорее всего, нет, так как мне было не до длинных игр с местной "элитой"), но воин сделал серьезную ошибку, не позволившую ему даже приблизиться ко мне. Когда он с сотней воинов вошел в центр лагеря и с остатков помоста провозгласил, что отправит в темницу меня и тех, кто примет мое предложение. Лагерь, как и следовало того ожидать, взбунтовался. По-своему, по-эльфийски.

  Тезис "бытие определяет сознание" оспорить трудно, особенно, если применить его для описания крупных масс разумных существ. Молодой идеалист может голодать, но скопить деньги на интересную для него книжку, но трудовому народу плевать на любую философию, если нечего жрать. Эльфы благодаря своей магии вскарабкались на вершину пирамиды Маслоу и, в отличии от орков, троллей или тех же людей, могли себе позволить гуманизм и даже определенную демократию. Череда поражений пока еще не успела ввести эту расу в варварство, а потому наблюдаемое мной представление дико бы удивило любого, кто не жил при демократии, хотя бы при показной.

  Едва отзвучала речь генерала, как из собравшейся толпы вновь прозвучали выкрики. Общую суть эльфийских претензий можно было свести к несложному намеку "уж чья бы корова мычала". Толпа, ранее разочаровавшаяся в ДарГиртоне как в представителе власти, после моего выступления разочаровалась в нем и как в военачальнике. Генерал стал сыпать угрозами и хвататься за рукоять меча, а услышал в ответ не менее демонстративное лязганье оружием и потрескивание небольших молний на пальцах. Будь на его месте какой-нибудь оркский вожак, времён этак второй войны, тот бы подавил эту фронду в крови. Впрочем, состояла бы толпа из орков, а не из эльфов, то ДарГиртон со своей гвардией вполне мог лишиться головы. А так обе стороны шумно переругивались, напрочь забыв о предмете спора. Ну, а вскоре дозорные донесли о том, что банды гулей бродят вдоль южного берега реки, выискивая брод, и ДарГиртону стало резко не до меня и, уж тем более, не до ругани. Он покинул лагерь и принялся готовить оборону.

  Так как посылаемые им войска и бегающие туда-сюда адъютанты часто перемещались по территории лагеря, скупыми фразами отвечая на расспросы взволнованных соплеменников, я без проблем смог составить картину разгоревшийся на речке битвы.