Читаем Нетразим. (СИ) полностью

  Я ведь действительно не требовал присяги от всех кого подключал к Источнику. Лор'Темар исключение, там мне была важна его реакция, реакция гордого аристократа получившего унизительное требование, просто провокация - расчёт на моральную усталость и внезапность, чтобы закалённый в придворных интригах, но всё-же очень гордый, разум не успел подготовиться и спрятать истинные мотивы за прочным слоем продуманной лжи. Но с остальными всё было совсем иначе, скажу больше, идея с присягой принадлежала Дайлиону. Для демона Мефисторота слова мало что значили, слишком хорошо он знал с какой эффективностью их используют его братья ввергая целые цивилизации в хаос, не выходя из тени. А человек же во мне, вырос в мире, где слово "честь" вызовет разве что улыбку, даже у тех, кто сам не чужд этому качеству, в мире повсеместного лицемерия и лжи, где пустые клятвы и обещания столь же обычны, как снег зимой. Так что я просто не видел смысла полагаться на честность слова, предпочитая более надёжные и прочные методы контроля подчинённых. Но Дайлион... меня убедил и первым же произнёс текст присяги. Для остальных она была добровольной и проводилась уже после подключения к источнику.

  Однако... Для меня эти слова всё равно оставались лишь формальностью. А вот глаза... глаза матери чьего ребёнка ты избавляешь от страданий, которому в прямом смысле даруешь вторую жизнь и, казалось, навсегда потерянное будущее... Эти глаза красноречивей любых клятв. Как и глаза отцов.

  Для эльфов, магия Источника, текущая по жилам, это сама жизнь. Своим долголетием и даже бессмертием они обязаны Источнику Вечности, а позже и Солнечному Колодцу, без их подпитки эльфы становятся смертными. Каково родителю знать что его ребёнок умрёт от старости в возрасте, в каком они сами ещё считались несмышлёными подростками? Каково осознавать, что жизнь твоего дитя резко сократилась до почти неразличимого мига? И как ты будешь относиться к тому, кто принесёт Спасение?

  Потонувшие в бездне отчаяния, эльфы, внезапно для самих себя, оказались спасены. Слова которые им говорили до этого и раньше воспринимавшиеся не более чем темой для пересудов и глухого, недоверчивого роптания, вдруг наполнились смыслом и превратились в Правду. А тот, кого раньше воспринимали неизбежным злом стал... своим? Не знаю как это описать, но для эльфов я встал на одну ступень с Дат'Ремаром, их легендарным королём-основателем, ведь я повторил его "чудо", его подвиг. Он стал королём создав Солнечный Колодец, а я, повторив его достижение, в глазах эльфов действительно обрёл право ими командовать.

  Неожиданно, в первую очередь для меня самого, мой авторитет стал неоспорим. Я их дважды спас, я дал им новую цель, и нравилась им эта цель или нет, но другой у них уже не было. Их судьба стала неразрывно связана с судьбой молодой державы, зарождавшейся на изгрызенных нежитью обломках прошлого мира, и они с этим окончательно смирились. И ведь какая ирония, процесс начался ещё до того как я даже приступил к первым шагам по созданию своего Источника, с той самой кучки проводников, что отправились со мной в западный Кель Талас. А я... хм, ну будем уж честны - как истинный баран, заметил это только сейчас...

  Из погружения в свои мысли меня вырвал голос Джинкрасса, из сказанной фразы я осознал только последний слог. Глубоко же я, однако, ушёл в себя, этак и покушение проглядеть можно...

  -Я задумался, что ты сказал? - Оборачиваюсь к подошедшему сзади личу.

  -Я сказал - "Мы приближаемся к Сильвергарду". - Бесстрастно повторил генерал. - Скоро покажется лагерь Дар"Кхана, по донесениям теней, он сейчас внутри.

  -Прекрасно. Маги готовы?

  -Да, как только мы приблизимся, антителепортационный барьер некрополиса будет развёрнут на всю прилегающую местность. Мои отряды в полной готовности, на всякий случай, эльфы тоже.

  -Хорошо, но лучше обойтись одной нежитью, Нерзул наверняка следит за одним из своих верных рабов.

  Архилич кивнул, хотя это мы с ним уже не раз обсуждали. Он, как и я, придерживался мнения, что напоминание лишним не бывает, как и перестраховка.

  Я вновь повернулся к панораме леса. Губы сами собой скривились в предвкушающей улыбке. Неет, Дар"Кхан сегодня не умрёт, к сожалению этот эльф занимает очень важное место в моих дальнейших планах, но вот устроить ему крайне "сладкую" жизнь я вполне могу себе позволить. В конце концов, жить можно и без лишних конечностей, да и магическая сила, право слово, совсем не нужна честному узнику.

  Глава 10.

  -Господин, - франтовато одетый эльф, в широкополой шляпе с шикарным пером неизвестной мне птицы, отвесил вежливый поклон, - приветствую вас в моей скромной обители, позволено ли мне будет узнать чем именно я заслужил подобную честь?

Перейти на страницу:

Похожие книги

О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее