Нецарская охота

Вика не просто пыталась приободрить свою спутницу, она надеялась, что все получится именно так. Во время ее противостояния тому молодому мужику у нее не было ни единого шанса. А Петр – старик, можно считать, что силы их приблизительно равны. Серьезно она не ранена, мелкие царапины и головокружение не считаются. Правда, спрятаться в подвале было негде. Оля забилась за сложенными у стены трубами. Если бы старик заглянул туда, он бы без труда ее увидел. Оставалось только надеяться, что ему будет не до того.

Чтобы уменьшить риск, Вика отошла от труб как можно дальше – и вовремя! Старик не заставил себя долго ждать. Он и так задержался, потому что направился в подвал через уличный ход. О внутреннем лазе он, похоже, и не знал. Да его так просто и нельзя обнаружить, Вика и сама бы его не нашла, если бы Оля не показала ей, где он!

Старик вовсе не выглядел немощным, не выглядел он даже на свой возраст. Оказавшись с ним один на один, Вика поняла, что слишком поторопилась со своими «радужными» прогнозами. Неизвестно еще, кто опаснее – он или молодой мужчина! Потому что молодой мужчина не был психом. При всех своих явных отклонениях черту, отделявшую нормального человека от безумца, он, похоже, еще не перешагнул. А этот дед… он реально верил в то, о чем говорила Галина! Переселение душ, украденные органы и отсутствие права на жизнь у тех, кого он «выбрал».

Эта вера, черная и абсолютная, светилась в его глазах. Вика не сомневалась, что убьет он ее без всяких колебаний и сомнений, если ему дать такой шанс. Даже забором крови не озадачится, просто убьет ее – и все, потому что для него она уже мертва!

В одной руке он сжимал нож – причем с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Ты все испортила… – Голос его звучал тихо, но это не делало переполнявшую его ярость менее пугающей. – Все! Двадцать лет… Воистину, тебя сам дьявол послал!

Замечательно! Из простой «не заслуживающей жизни» женщины она уже превратилась в «посланницу дьявола»! Она была чем-то большим, чем просто очередная жертва, Вика ясно чувствовала – старик ее искренне ненавидит. И перед лицом этой ненависти девушка невольно смешалась. Она отступила назад, причем так же медленно, как он приближался к ней. Только так она могла сохранить безопасное расстояние между ними.

– Я ничего не хотела разрушать! Я вообще не имею к этому отношения, я…

Она хотела сказать то же самое, что и Галине, – но осеклась. Потому что для старика ее слова не имели значения. Его уверенность была слишком крепкой, непробиваемой, как монолитная скала. Все эти разговоры о переливании крови, чьей-то виновности и ошибках работали только тогда, когда у человека изначально имелись сомнения в своей правоте.

– Ты испортила все, – медленно, чуть ли не по слогам повторил Петр. – Мою миссию. Мою семью. Ты сбила с пути истинного мою жену. Ты натравила демонов на моего сына. Ты лишила меня возможности освободить мою дочь!

Каких еще демонов?.. Хотя это неважно. У нее сейчас имеется только одна проблема – безумный старик с охотничьим ножом. Его состояние напоминало аффект, и если срочно что-то не изменить, ни о каком побеге и речи быть не может! Он загонит ее в угол и зарежет без всяких сожалений. Или, если она попытается прорваться, метнет этот нож ей в спину. Если тогда, на парковочной площадке, нож бросил именно он, а не его сын, – меткости этого старика можно только позавидовать!

Нужно было что-то ключевое. Не психологические доводы и философствования, а нечто шокирующее. Раз он забаррикадировался изнутри в маленькой раковине собственного внутреннего мира, эту раковину надо разбить! Знать бы как… Вика отчаянно анализировала все, что она узнала об убийствах, то, о чем говорила Галина. Должен же быть выход!

– Мы так долго к этому шли – все трое! Всю свою жизнь пожертвовали, отдали ее ради того, чтобы спасти душу нашей малышки… Чтобы отпустить Лену, спасти ее от того, к чему вы ее приговорили… И все – зря!

Вика коснулась спиной холодной кирпичной стены. Все, тупик! Тот самый, куда старик ее и загонял! Отступать больше некуда, а он приближается! И тут в голове у нее словно что-то щелкнуло. Рассказ Демиденко, слова Галины, фанатичность самого Петра… все это заставило ее увидеть события двадцатилетней давности в ином свете. Конечно, Вика не была уверена, что ее открытие верно, но ей оставалось лишь пойти ва-банк.

– Спасти Лену? Это тебя волновало? Или – избавиться от нее, чтобы она прекратила преследовать тебя по ночам?

Такие слова следует говорить только очень громко, уверенным тоном. Никакого заискивания, даже простую вежливость надо откинуть! Это ведь по-своему тоже нападение, а никто, нападая, своему противнику шелковую подушечку на пол не подкладывает – для мягкого приземления.

Старик замер:

– Что ты сказала?!