Нецелованная (СИ)

Никто и не собирался об этом рассказывать лично, никто не пытался успокоить тех, кто больше всех волнуется и тревожится о дальнейшей судьбе семьи. Это огорчало Лим больше всего, потому что она, как старшая дочь, просто заслужила быть посвященной в решения, касающиеся и ее самой.

Но ни отец, ни мать не соизволили произнести заветные слова, сообщив, что их семье больше не быть одним целым. Это не было бы столь внезапной новостью и не впечатляло бы так сильно как сухие черные буквы на бумаге, оповещающие о том, что все кончено.

Когда-нибудь любому счастью приходит конец. В такие моменты судьба напоминает злобную морщинистую старушку, что насмешливо кривит губы и надменно качает головой, мол намекает, что продолжительность любой радости зависит только от нее и тут уже ничего не поделаешь.

Пэй старалась принять это, мысленно согласиться, но ее сердце сжималось от боли, а к глазам подкатывали слезы, напоминая девушке, что она в данной ситуации просто бессильна. Поэтому ей остается лишь подпирать спиной стену и захлебываться в плаче, изо всех сил заглушая ладошками вырывающиеся всхлипы, чтобы никто не услышал и не понял, что есть человек, которому сейчас намного больнее, чем кому-либо.

Отец ушел куда-то рано утром, а мать так и не выходила из комнаты, продолжая лить слезы, напрочь забыв об остальном. Пэй не могла ее в этом винить, потому что понимала, что родительнице должно быть сейчас чертовски больно, а она уже большая девочка и сама в состоянии о себе позаботиться. Но в глубине души Лим хотелось быть снова тем маленьким ребенком, который цепляется за мамину юбку, зная, что его защитят в любом случае, и совсем не нужно принимать никаких трудных решений.

Внезапно в кармане кофты завибрировал телефон, и Пэй, поспешно смахнув слезы рукавом, несколько раз кашлянула, прочищая горло и выравнивая голос.

- Да?

- Пэй, это я, - приятный голос Чунмёна заставил сердце девушки пропустить удар, а затем болезненно сжаться и ускориться.

– Как ты?

Он уже был в курсе, потому что Лим еще несколько часов назад скинула ему сообщение о том, что узнала. Парень, видимо, только сейчас увидел его и сразу же перезвонил, явно тревожась за подругу.

- Плохо, - честно ответила Пэй и всхлипнула, вытирая очередную катившуюся по щеке слезинку. – Все так плохо, что просто не передать словами…

- Я скоро приду к тебе, потерпи еще немного, - ласково произнес Ким, а на заднем фоне послышались звуки проезжающих машин. – Просто я сейчас довольно далеко от твоего дома, и дорога займет некоторое время.

- Все хорошо, - быстро ответила Лим, чувствуя себя обузой для друга. – Тебе совсем не обязательно это делать. Я в порядке…

- Не говори ерунды, - прервал ее Чунмён, учащенно дыша в трубку, видимо, от спешки. – Ты же была рядом, когда мои предки развелись, так что об этом не может быть и речи! Я скоро буду!

Пэй не успела запротестовать, как парень уже отключил телефон, в который раз вызвав у нее чувство вины. В конце концов, это его совсем не касается, и у него сейчас имеются свои проблемы, а тут еще она с этим родительским разводом…

И, тем не менее, зная, что Чунмён в любом случае приедет, девушка решила немного отвлечь себя и тихо вышла из комнаты, направляясь в кухню. Пройдя мимо родительской комнаты, она не услышала ничего похожего на плач и даже немного успокоилась. Ей хоть и было трудно терпеть эту тяжелую атмосферу в доме, но, по крайней мере, становилось чуть-чуть легче хотя бы от мысли, что и с мамой, и с отцом все будет в порядке. Они взрослые люди, и это только их выбор. И пусть они с Шинни ничем не могут помочь, а лишь грустят по этому поводу, - от этого ничего не изменится.

Когда Пэй неслышно вошла на кухню, то увидела мать, сидящую за столом и склонившую голову на вытянутые перед собой руки. Ее плечи немного подрагивали, и от этой картины девушке стало немного не по себе. Она подошла к родительнице и осторожно положила ладонь ей на плечо, намекая на свое присутствие.

Госпожа Лим вяло подняла голову и посмотрела на дочь полными слез, покрасневшими от усталости и недосыпа глазами. Ее губы были искусаны, лицо бледное и, казалось бы, даже осунувшееся от постоянных нервов и продолжительного стресса.

- Ох, Пэй, - прохрипела женщина, поднимая ладошку и обхватывая ею кисть Лим, слегка сжимая пальцами. – Я совсем о тебе позабыла, прости…

- Мам, что происходит?.. – встревожено спросила девушка, надеясь, что мать не разглядит на ее лице следы рыданий, ведь ей и так сейчас трудно, а беспокоить лишний раз она ее совсем не хотела.

- Прости, - повторила госпожа Лим, чуть прикрывая глаза и покачивая головой. – В последнее время ты, наверное, чувствуешь себя одинокой? Это все моя вина…

- Нет, я в порядке… - поспешила заверить ее дочь, накрывая второй ладошкой руку матери. – Но я очень волнуюсь о тебе… Ты плохо выглядишь. Как мне помочь тебе?

- Это я должна думать о тебе больше, - устало ответила женщина, покачивая головой. – Из меня, наверное, плохая мать… Поэтому он и ушел.