Рассмотрим бегло периоды истории человечества.
Итак, первый род человеческий, уже повреждённый падением Адама и Евы, размножился по всей земле и, будучи цельным организмом, очень скоро превратился в игрушку сатаны, который довёл этот первый род человеческий до невообразимого состояния разврата, разгула и полного растления, неописуемого падения. Господь, взирая на этот первый мир, видел, что он не достоин ни только жить, но даже просто дышать. И Господь погрузил его во всемирном потопе.
От оставшегося праведного Ноя зародился второй мир человеческий, который до сего дня и существует. Для того чтобы с ним не произошло той же трагедии, как с первым миром, Господь в своей бесконечной божественной премудрости, разделил весь род человеческий на языки.
Другими словами, чтобы нам это было более понятно, человечество – как корабль, который в наше время разделён на отсеки, дабы не потонул от одной пробоины. Вода заполняет только один отсек с пробоиной – и корабль, немного погрузившись, идёт дальше к своей цели. Вот что сотворил Господь со вторым родом человеческим. Теперь дьяволу уже не так просто вспрыснуть в род человеческий свой яд, который беспрепятственно бы разлился по всему человечеству.
Род человеческий получил величайший дар языка. Каждый народ имеет свой язык. Теперь на земном шаре существуют тысячи языков. А от языка происходит вся культура, все его обычаи, традиции, кончая костюмом и пищею. Всё у него свое особое.
Перед дьяволом, источником всякого зла, стоит теперь задача снова вернуть весь род человеческий к Вавилону. Суть этого Вавилона – уничтожить семейные очаги, где возможно упразднить самую частную собственность, в особенности родной дом, в котором рождается человек и умирает; в котором всё мило его сердцу, где помнится всякая царапина, всякая норка мышиная. А вместо этого расселить всех по квартирам в небоскрёбы, в которых все восемьсот квартир до скуки одинаковы. Он, сатана – это древнее зло, вдохновляет людей, не защищённых благодатью Святаго Духа, строить дома кубические, без малейшего архитектурного воображения; заставляет людей слушать в какофонии или в декакофонии что-то особое, щекотливое, одурманивающее, и этой музыкой вызывать у людей самые низкие ощущения и инстинкты. Это всеобщая уравниловка, безвкусица коснулась даже нашей пищи, в которой царит индустриальная, массовой продукции пища. Вот почему всякий интернационал, первый, второй, третий, всякий экуменизм и социализм не от Бога. Вот откуда происходит ненависть ко всему Божьему, к самой красоте.