Нецензурное убийство

— Глубокий анализ собранного материала, — докладывал он теперь с важным видом, — позволил следователям управления выявить наиболее вероятный мотив убийства. На основании нашей картотеки мы установили, что подозреваемым является некто Юзеф Закшевский, редактор коммунистической газеты «Наше знамя», много лет конфликтовавший с убитым. Мы уже несколько месяцев проводим интенсивную оперативную работу в связи с Закшевским, которого подозреваем в инициировании ряда действий, угрожающих общественной безопасности. Во-первых, у него был мотив политическо-журналистского характера. Во-вторых, мы установили, что прошлой ночью его не было дома, таким образом, он мог совершить убийство или же инспирировать его. В-третьих, обращаю ваше внимание, что сеять политическое беспокойство в городе чуть ли не накануне государственного праздника — это типичные большевистские действия.

«В-четвертых, я тебя, сукина сына, терпеть не могу», — мысленно договорил Мачеевский.

Томашчик же продолжал:

— Итак, решение начальника следственного управления было направить в распоряжение пана коменданта уезда, — поправив очки, он слегка поклонился старшему комиссару, — в целях помощи следственному отделу при центральном комиссариате, а также… — «…демонстративного наблюдения за действиями служащих там следователей», — мысленно подсказал Зыга и тихо застучал наконечником вечного пера по своему блокноту. — …как младшего офицера из воеводской комендатуры. Поскольку нет никаких сомнений, что это убийство вызовет широкий резонанс, и не только в люблинской прессе. Вторая рассмотренная нами линия расследования — это преступление на национальной почве, которое могли спровоцировать антисемитские статьи Биндера. Однако мы считаем это менее вероятным. Я предлагаю немедленно задержать Закшевского и продолжать расследование по всем направлениям.

— А вы как считаете, пан младший комиссар? — Собочинский повернулся к Мачеевскому.

— Ну что ж, на данный момент наш отдел отверг участие какой-либо неизвестной секты сатанистов, но в остальном нам до мастерства коллег из воеводского далеко. Боюсь, что даже судебный следователь будет не в состоянии оценить столь смелые выводы. Поэтому я предложил бы младшему комиссару Томашчику выпить стакан холодной воды и продолжить расследование по всем направлениям.

— Пан младший комиссар! — рявкнул комендант.

— Прошу прощения, — вздохнул Зыга, — если уж следственное управление до сих пор не решалось задержать Закшевского, то вряд ли стоит делать это под таким предлогом. Как только поднимется шум, его тут же придется освободить.

— А ваши предложения? — раздраженно спросил Собочинский.

— Пан старший комиссар, сейчас еще только два часа дня. Я в отличие от некоторых не гадалка. Предлагаю расследовать все линии, даже и эту, но без каких-либо поспешных выводов. Если уж я должен угадывать, то ставил бы на личную месть. На кого-то, кто сделал все, чтобы отвести от себя подозрения. Кстати, отпечатки пальцев что-нибудь дали?

— Преступник работал в перчатках, — нехотя буркнул Томашчик.

— Тем более я не хотел бы давать никаких заключений, пока не ознакомлюсь с бумагами Биндера. Он ведь был журналистом, а значит, мог крепко кому-нибудь досадить. Коммунисты? Это слишком очевидно.

— Пан старший комиссар, я настаиваю! — чуть ли не выкрикнул Томашчик. — Машина с водителем ждет. Я знаю местонахождение подозреваемого. Он в любую минуту может сесть на поезд и исчезнуть.

— Ну, так можно взять его под наблюдение и задержать на вокзале… Есть тысячи способов, Адольф. И лучших, потому что тогда он тебя куда-то приведет. Впрочем, я не понимаю, у нас ведь есть собственные политические агенты, если на то пошло! Пан старший комиссар, кто, в конце концов, должен вести это расследование?

— Вы, младший комиссар Мачеевский, — кивнул комендант. — Конечно же, вы. Но за Закшевским вы поедете с младшим комиссаром Томашчиком, который временно будет вашей правой рукой по политике. Люди должны знать, что полиция делает все возможное.

— Если речь идет о публике… — Зыга пожал плечами.

— Пан младший комиссар! — вновь одернул его Собочинский.

— Так точно, пан комендант. Выезжаю немедленно.

— Ну, за работу, господа.

Щелкнув каблуками, Томашчик с победным видом вышел из кабинета. Зыга выскользнул вслед за ним, ощупывая карманы в поисках портсигара.

* * *

Черный «мерседес» притормозил около магистрата, пропуская перебегавших через улицу школьниц в беретах гимназии Люблинской унии. Шофер нажал на клаксон, заскрежетал отпущенный ручной тормоз, и авто покатило вниз по Новой за пыхтящим автобусом.

— Поздно. — Мачеевский посмотрел на часы.

— Да, «тройка» опоздала на пять минут, — засмеялся сидящий рядом с водителем Томашчик, показывая на автобус.

— Поздно, — повторил Зыга. — Застанем ли мы их там в это время? Уже больше двух.

— У меня имеются свои информаторы. И твой агент тоже пускай поучится.