Нетвой

Завтра сборы. Оли нет. Телефон выключен, сообщения не доставлены, как достучаться до нее – без понятия. Стою под ее подъездом уже третий час, но Оли на улице нет, в окнах нигде знакомая макушка не мелькает. Не разрешаю себе пойти стучать в каждую дверь, чтобы не скатываться до маньяка. Потому что я уже…

Выезжать утром. Встреча на вокзале рано, и я еду домой, чтобы хоть немного поспать.

Настроение паршиво-дерьмовое, не видеться с Крохой после всего, что между нами произошло, – ад. Я переживаю, что что-то случилось помимо моих тараканов о том, что я ей на хер не нужен, и только мысли, что она отпросилась заранее, помогают не нервничать. Я не знаю, где она, что с ней, все ли в порядке. И это не тупое желание контролировать, это банальное переживание о человеке, который мне дорог.

Еду домой, пытаюсь отбросить тупые мысли, заказываю доставку по пути, потому что жрать хочется, и хмурюсь, когда вижу, что мне почти в полночь звонит Даша. Что ей нужно? Решили же все.

– Антош, – говорит она не привычным приторным голосом, а запыхавшимся, испуганным, – ты сильно занят?

– Что случилось, Даш?

– Ничего особенного, я гуляла с подружкой, теперь иду домой, а за мной какой-то мужик. Мне пройти осталось три дома до своего, просто поговори со мной, пожалуйста, очень страшно, с тобой спокойнее.

У нее голос дрожит, слышу, как каблуки стучат быстро по асфальту, и сердце падает. Переживал, чтобы с Крохой все было в порядке, а тут рыжая влипла.

– Горе ты, Даша. Куда ехать?

– Никуда не надо, мне два дома осталось, я у семнадцатого уже! – говорит она громче, понимаю, чтобы тот козел слышал, что она о своем местонахождении рассказала кому-то. Умничка, Даша, мозги работают.

– Давно идет за тобой? – психую, что помочь ничем не могу.

– Как во дворы свернула, не видела его до этого, а тут сразу из-за угла появился. Страшно, но он замедлился, когда я тебе позвонила, и еще тут фонари хорошо горят, я почти прибежала.

– Даш, ну как так… Такси не ходит? Я есть, в конце концов!

Болтаем еще пару минут, доезжаю до дома ровно тогда, когда Даша уже в полной безопасности укрывается одеялом в своей комнате. Заканчиваю разговор, а страхи еще сильнее разгоняются. Таких отморозков же пруд пруди, им только повод дай за красивой девчонкой плестись. А Оля у меня красивая. Самая, вообще-то. Еще больше переживаю. Еще и телефон отключен, ну черт…

Почти не сплю, гоняю мысли, собираю сумку, два раза хожу в душ, чтобы прийти в себя. Утром сборы, а мы так и не встретились, и будет счастье, если мы не встретились и не поговорили только потому, что у Оли были какие-то дела.

В четыре утра звонит телефон, беру трубку быстро. Тренер.

– Сборы отменяются, на базе, где нас должны были принять, случился пожар, они закрылись на ремонт и проверку всей проводки. Так что завтра тренировка по расписанию, о дальнейших действиях расскажу тоже завтра. Отбой.

То, что база сгорела, – дерьмово. То, что сборов не будет, – грустно. Но то, что с Крохой на три недели расставаться не придется, – счастье.

Дух поднимается, сразу планы какие-то, мысли… Засыпаю, когда наконец-то сам от себя отваливаю, вырубаюсь за секунду, уставший и вымотанный то ли мыслями дурацкими, то ли хер знает чем.

Утром пишу Дашке, спросить, все ли в порядке у нее, и замечаю, что все мои сообщения Крохе доставлены и даже прочитаны. Включила телефон?

Звоню, но трубку брать она не собирается, игнорит, как будто мы чужие друг другу люди. Сообщения прочитала, но не отвечает – всё? Опять меня швырнуть решила? Туда-сюда, как котенка лишайного, то хочу, то не надо мне такое счастье, то верните, то заберите все-таки.

Раздражает уже, почему нельзя нормально один раз мне сказать, чтобы я отвалил, если ей со мной ничего не хочется?! Или не выпендривалась бы уже и любила меня тоже, я что, так много прошу?

Еду в спорткомплекс на час раньше тренировки. Палыч говорил, Оля на три дня отпросилась, выходит, сегодня уже работать должна. Отлично. Нам как раз есть о чем поговорить.

Подъезжая к зданию, замечаю, как она заходит внутрь, и быстро иду следом, нагоняя и почти заталкивая ее в кабинет. Меня раздражает это поведение, когда то игнор, то взаимность до мурашек. Не устраивает меня такое, либо да, либо нет.

– Что ты… – пытается возмущаться, но я за руку беру, в кабинет затаскиваю и дверь закрываю за собой, чтобы лишние уши не схватить. Оля разворачивается, смотрит на меня странно и двигается вперед, пытаясь ухватиться за ручку двери. Наивная.

Стою и не даю выйти, перегородив путь. На хер, не пущу, я тоже не игрушка, чтобы меня то выбрасывали, то подбирали обратно.

– Нет, Оль, я вообще отказываюсь понимать, какого черта ты опять от меня бегаешь! – Она отворачивается, но я не пускаю. Хватаю за плечи, разворачиваю и спиной к стене припечатываю, успевая под голову подложить ладонь, чтобы не треснулась. – Объясняй! Пока нормально не расскажешь, я отсюда не уйду.