Неучтенная пешка

Пришел в себя далеко не сразу, да и то благодаря помощи со стороны: хлопнувшая за ушедшим посетителем дверь заставила вздрогнуть и очнуться. Пару минут он наблюдал за вытекавшим из трактира людским ручейком, а потом не выдержал и тоже рванул – было ужасно любопытно узнать, что же случилось с далеко не самым последним бойцом их города.

“Лучше б я этого не видел”, – тоскливо подумал Борн. Джавд, конечно, не считался лучшим, тот же Хромой Гиз его вполне уделывал. Но ведь и слабаком далеко не был! И чтобы его с такой легкостью, за такое время и до такой степени!

“С этим демоном лучше не связываться”, – только и успел сделать вывод из увиденной картины мужчина, как один из самых нетрезвых посетителей предложил отомстить чужаку за старину Джавда. Остальные, также не отличающиеся особой здравостью мысли, крик поддержали. А Борна, как хозяина, назначали предводителем священного похода. На его робкие возражения следовало неизменное: “Наше дело правое, нас больше и мы победим!”. Против пьяной толпы не попрешь – это трактирщик уяснил давно. Потому, как не был против, пришлось возвращаться в трактир и неохотно топать на второй этаж. Там, углядев полуоткрытую дверь и страстно надеясь, что ему повезет, и чужак или сбежал, или находится в другой комнате, Борн решительно постучал.

Трактир, общий зал. Джавд, средневековый бизнесмен.

Джавд любил свою жену. Конечно, в этом не было ничего необычного, не он первый испытывал столь возвышенное чувство ко второй половинке и не он последний. Но существовал ряд примечательных особенностей, которые делали Джавда объектом беззлобных и безобидных (во избежание потери важных частей тела) шуток. Джавд не просто любил, он боготворил и обожал свою жену. И столь трепетное отношение этого огромного, грубого, изукрашенного многочисленными шрамами (полученными не во всегда благородных драках) и не страдающего особо добрым нравом малого к милой малышке выглядело действительно примечательно. Рядом с этой невысокой, стройной, хрупкой красавицей высоченный, похожий на дикого зверя мужик вел себя будто малый ребенок перед строгой мамашей. Но самым примечательным в их паре было то, что и Элен была влюблена в своего мужа. В этом факте не сомневался никто. Даже он сам. А что еще, как не любовь, могли заставить молодую, славящуюся на весь города своей красотой девушку, дочь богатого и преуспевающего купца пойти против воли отца и выйти замуж за голодранца и разбойника? Нет, остепенившись, он бросил свое недостойное занятие. Он занялся честной работой, он из кожи вон лез, продвигаясь к вершинам в желании дать своей ненаглядной ту жизнь, к которой она привыкла. И пусть он был еще на середине пути, но для него и это был немалый подвиг. Их брак был идеалом, мечтой для многих, сидящих в этом трактире неподалеку от Джавда или за одним столом с ним. Ему завидовали и... сочувствовали. В бочке меда их счастливого супружества была разлита большая ложка дегтя. Джавд бешено, неистово ревновал свою красавицу жену. Ревновал к каждому мало-мальски привлекательному мужчине, находившемуся около неё в пределах видимости.

Никаких претензий своему сокровищу, разумеется, не предъявлял. И даже не потому, что, несмотря на скандал с их свадьбой и более чем прохладные отношения родителей, старшие братья Элен по-прежнему души в ней не чаяли, хоть и с трудом, но смерившись с её выбором. Что, однако, не помешало бы им по косточкам разобрать Джавда, стань он причиной хотя бы одной слезинки, скатившейся по щеке обожаемой сестренки. Нет, намного больше их, Джавд боялся того, что его малышка просто уйдет. Бросит его. И поэтому он не упрекал её ни словом, ни взглядом – да и повода она не подавала – вымещая страх и ярость на потенциальных ухажеров (большинство из которых даже помыслить боялось о заигрывании с Элен).