Неучтенная планета

На единственном стуле, предназначенном, собственно, для хозяина кабинета, лицом ко входу сидел виз. Интуитивно Рад догадался о том, кто к нему явился, еще раньше – когда сопоставил ажиотаж в приемной с дырами в дорожном покрытии. Виз защищался от преследователей, окружая себя стеной древесных стволов. Потом возвращал их к состоянию семечка и шел дальше. Уничтожить его узконаправленным взрывом не рискнули – как раз над той дорогой, которую он выбрал, проходили четыре недавно построенных транспортных яруса, а вокруг толпились любопытные, которые запросто могли выпустить в паутину видеозаписи с убийством одинокого и, по всей видимости, безоружного виза. Пока цивилизованные арцы размышляли и прорабатывали варианты, виз шел напролом – и вломился прямо в ведомство обслуживания, к тихому приемщику жалоб, который мухи не обидит, а от нападения и подавно не сможет защититься…

Посетитель стряхнул со лба цветонос со свежим бутоном, кивнул Раду и с невообразимым акцентом сказал:

– Здравствуйте. У меня жалоба.

Рад действительно пытался что-то сделать – рассылал заявления по всем известным ему адресам, встал в очередь на доступ к приемной правительственного кластера. Пытался лично сходить к своему начальству – вживую, не на экране, он никогда их не видел. Но его не пустили дальше туалета. Он трое суток просидел в своем кабинете вместе с визом – им принесли дополнительный стул и пачку концентратов. Из-за посетителя пришлось поднять ставни, и арц, изнемогая на солнцепеке, бегал в туалет чаще, чем требовалось, просто чтобы отсидеться в тени. Виз несколько раз пожаловался на недостаточное освещение, но Рад не имел полномочий рассеивать облака смога.

Вечером третьего дня пришел официальный ответ с закодированным обратным адресом:

«На заявление 8632/98865654-0.7-1

Код 1346.8977656.56: Отрицательно.

Код 176432.7: Отрицательно.

Код 005439864214: Некорректно.

Код 8877655335-1.5: Отрицательно».

Виз непонимающе смотрел на панель, потом осторожно тронул ее и спутал цифры.

– Ты не являешься официальным представителем, – осторожно разминая ноющую спину, объяснил Рад.

– Почему? Я даже выучил ваш язык.

– Этого недостаточно.

– Но вы строите город на месте, где живет моя ветвь, – Ними впервые за все это время нахмурился.

– Вы разрушаете наши дома.

– Вы тоже.

– Убиваете ничего не…

– Вы тоже…

– Градорубы!

– Лесоеды!

Арц и виз помолчали, глядя друг на друга с ледяной неприязнью. Каждому было стыдно, что он не удержался и скатился до уровня оппонента – неразумного, агрессивного дикаря.

– Будем считать это первой попыткой, – сказал наконец Ними. – Сколько еще мне положено?

И этот ненормальный остался в городе. После нескольких безуспешных попыток выбить для пусть неофициального, но все-таки представителя визов резиденцию Раду пришлось поселить его у себя. Слух о странном госте пополз по городу уже тогда, когда Ними только явился в ведомство по обслуживанию. Почти каждый день приходили корреспонденты новостных панелей, и Раду приходилось пересказывать их вопросы так, чтобы до Ними наконец дошло. Дикий виз не знал технических терминов и почти все понимал буквально. Под окнами поначалу выстраивались длинные пробки из транспортников с зеваками. У Рада перебывали все соседи, которых он прежде и в лицо-то не знал. Потом шум улегся, корреспонденты и просто любопытствующие куда-то делись, но Рад продолжал упорно рассылать запросы. Ему не верилось, что сам факт, что в их город впервые прибыл виз, причем для переговоров, может быть попросту проигнорирован – словно это какое-то представление, поглазели и хватит.

А потом про них вообще забыли. Рад пытался потихоньку спровадить гостя, но его намеки были слишком деликатными, и все еще преисполненный энтузиазма Ними их не понимал. В углу, который достался ему для жилья, виз вырастил себе гамак, соорудил из крепких стеблей что-то вроде ширмы. Хозяину он объяснил, что корни проходят внутри стен, не причиняя вреда, и никто их не заметит.

И в конце концов случилось страшное – Рад ко всему этому привык. К зеленой перегородке в комнате, к гамаку, к веселящим водорослям в воде, к Ними и к тому, что всем плевать на неофициального представителя. Зато ему официально дали должность некоего «консультанта» неизвестно при ком и прибавили зарплату, что было приятно и, главное, вовремя. Он продолжал честно рассылать запросы, а заодно от скуки начал учить язык визов. Вечерами они вдвоем рассматривали карты, те планы строительства, которые лежали в паутине в открытом доступе, и иногда обнаруживали, что засиделись, только под утро. Ними перестал бояться уборщика-механоида и даже научился с ним разговаривать. Он не жаловался больше на недостаток света, хотя арц замечал, что трава у него на голове и на теле жухнет, а цветы давно увяли.

– Все дело в мостах, – сказал во время очередных никому не нужных переговоров Рад, ткнув пальцем в тонкие линии на голограмме глобуса, тянувшиеся через океан. – Какой дурак придумал строить мосты…

– Интересно, а кто построил первый? – Ними ловко повернул глобус.